– Скоро будет полегче, – утешала она меня. – Вот увидишь.
Но, увы, легче не становилось.
Я продолжала кормить Виолетту грудью, а ела она почти непрерывно, день и ночь. Во всяком случае, так мне казалось. Бывали дни, когда я даже рубашку не надевала, не до этого было. И еще я столкнулась с проблемой, которую назвала «Система уровней фекальных отправлений». Первый уровень – еще туда-сюда, терпимо. Уровень второй – это полный подгузник. Уровень третий – когда течет через щели подгузника по ногам. Четвертый уровень – расползается по спине. И самый страшный – пятый, когда весь ребенок с головы до ног перемазан фекалиями. Тут уже без ванны никак не обойтись. Да и мне, чаще всего, надо менять одежду. В случаях с третьим, четвертым и пятым уровнем я выбрасывала столько ползунков, что на бедную девочку не оставалось что надеть.
Тем не менее Виолетта не остановилась на достигнутом и однажды ухитрилась дойти до следующего фекального уровня, шестого. Утро началось прекрасно. Доченька была чистенькая, я тоже, мы с ней только что перекусили – правда, за последние несколько дней я вряд ли спала больше трех часов в сутки. Стояла жуткая жара, и на Виолетте были только ползунки и маечка. Дочь моя уже начала улыбаться, и, когда она это делала, я таяла от счастья.
Словом, день выдался на славу, и я решила приготовить настоящий обед, а за последние два месяца такое случалось со мной не более двух раз. Я усадила Виолетту в детское креслице, оно качалось и успокаивало ее. Потом разморозила куски курицы и стала обваливать их в сухарях. Работало радио, передавали песенки шестидесятых годов, которые напомнили мне об отце, и я стала подпевать – как раз звучала песня «My Girl». Руки мои были в яйце и панировочных сухарях, настроение прекрасное. И вдруг Виолетта расплакалась.
Я обернулась к ней и обмерла. Да это уже самый настоящий шестой уровень, такого ужаса еще не было! Может, все из-за качающегося креслица, или из-за позы, в которой она сидела, или оттого, что на ней было так мало одежды, ползунки да маечка, но не только ее ножки испачкались в какашках, а также ручки… и волосы тоже. Я чуть не задохнулась от неожиданности, но быстро ополоснула руки и подняла дочь с креслица. Она замахала ручками, и какашки попали мне на лицо, на рубашку и на руки. А потом ее вырвало. На мою прическу. Она продолжала кричать, закричала и я.
В таком состоянии нас обнаружил Даррен.
– Люси! – донесся его крик от входной двери. – Что там у вас? И почему Виолетта…
