— Ладно уж, — смягчилась жена. — Кабачки будешь есть?! Со сметаной?
Механик спал, но отчетливо сознавал себя во сне. Слышал звук собственного голоса и раздраженный голос жены и видел отчетливо картинки сновидений, но все-таки это не было сном, работало воображение. Вдруг кто-то неожиданно тронул его плечо.
— Маша, фу, как ты меня напугала!
— Федор… Степанович…
— А?! Что?! — Перед глазами цветастая юбка поварихи Жанны. — Мне показалось, что это мордоворот-боцман… — солгал механик.
— Нет, боцман только подсказал, где вас найти, — ответила Жанна, — я и в каюте была, и в машине. Капитан с дедом давно поели, а вас нет. Я же вас звала…
Теперь Громотков вспомнил хитроватые черные глазки боцмана и продолжал ругливо, но без чувства внутренней правоты:
— Передай этому сорокоту, чтобы свои бебехи из машинного отделения убрал, а то их за борт побросаю.
Он посмотрел на Жанну открыто: свет, ветер, прозрачный воздух сделали из нее то, что делает хороший скульптор из белой глины; казалось, внезапный порыв остановил ее движение — и так прекрасна и скульптурна стала ее фигура. Механик увлеченно смотрел ей в лицо и вдруг почувствовал, как сильно потянуло за руку. Забывшись, он бегло оглянулся: леска, намотанная на кисть, туго зазвенела. Механик до конца не верил в неожиданную удачу, несколько секунд сомневался, на то были причины, вспомнил, как однажды вытянул пустое ведро вместо рыбы — его парни, Мишо и Андрей, привязали к леске ведро, пока он дремал в ожидании клева. Но теперь сомневаться не приходилось: это была рыба, он чувствовал, как трепетное волнение из глубины, словно по тонкому нерву, передавалось ему в руку.
Он стал быстро выбирать леску, острая боль от тяжести рыбы пронзила кисть, но Громотков не хотел думать о боли, внезапная молодцеватая радость проснулась в его сердце; широко расставив ноги, он суетливо тянул упиравшуюся рыбу, опущенные книзу локти горячо терлись о бок, тяжелые капли влаги ложились темными кругами на палубу, ярко вспыхнув на солнце во время короткого полета. В плененной рыбе проснулась упрямая сила жизни, леска упруго звенела в зеленоватой толще, стремительно скользила серебристая тень. Наконец рыба всплыла — метровая треска с могучей зубастой пастью и крупными темно-синими глазами.
— Вот тебе, Жанна, и уха! Последнее достижение науки — ловля рыбы во сне…
Молодая женщина восхищенно смотрела на трещину, прихлопывая от восторга ладонями, дотронулась до его плеча. Громоткову было приятно это доверчивое прикосновение.
