Умер или еще нет, не знал, но понимал, что стоит воспользоваться ситуацией немедленно, пока она позволяет. И все его существо залил страх, который заставляет действовать. Мгновенно ударил одного вояку, а пока тот падал, переместился ко второму и тоже нанёс удар в грудную клетку, перебежал к третьему, за ним к следующему.
Внезапно всё стало на свои места. Время, замерев на мгновение, снова пошло, как обычно. Стрельба прекратилась. Стрелявшие упали одновременно, как подкошенные. Все были мертвы.
Осознав, что всё ещё жив, перешагивая через трупы, вернулся к расстрелянному грузовику.
— Ты где там? Жив?, — позвал своего нового знакомца.
— К-кажется ж-жив, — напарник, усыпанный стеклянной крошкой, вылез из-за колеса. — Ты что сделал, придурок? Ты их всех замочил. Вот мокрухи мне не хватало к моей статье о мелком хулиганстве! Ты чего натворил, я тебя спрашиваю!
Попутчик, а теперь — соучастник преступления, оглянулся и осмотрел лежавших в разных позах полицейских.
— Я.. не знаю… Я не хотел. Оно как-то само всё произошло. Я испугался.
Саша стряхнул стеклянные крошки с рубашки, однако в волосах, вздымающихся над черной банданой, всё ещё блестели кусочки стекла.
— Кто тут испугался, так это я. Думал, что конец мой пришёл.
— Надо уезжать.
— Гениальная мысль! Конечно надо. Давай бегом в кабину! Решето, а не машина. Вовремя я успел упасть и прикинуться ящерицей, иначе таким же дырявым стал бы.
Забрались в кабину. Пассажирская дверь, пострадавшая больше всего, захлопнулась с третьего раза. Грузовик не хотел заводиться, но потом всё же недовольно затрясся и заурчал двигателем. Педаль газа вдавлена в пол, и «Свияж», сломав полосатый чёрно-белый шлагбаум, покатил в город. Лобового стекла не было, колючий ветер бил в лицо.
— Ты кто такой ваще, а?, — зло выкрикнул Бендер.
Череп на его бандане перестал весело улыбаться, а стал зловеще скалиться.
— Я… не знаю. Не помню я ничего!
— Не знает он! Не помнит он!, — передразнил его Саша. — Ты же… блин, ты же голыми руками целый взвод уложил. Ты из лаборатории какой-то сбежал, что ли? Франкенштейн недоделанный. Не хватало нашему славному Космограду собственных маньяков.
Не в силах ответить, пассажир принялся считать мелькавшие в темноте деревья.
— Не знаю я… может, и из лаборатории. Я не помню ничего.
— Не помнит он! Как толпу вояк в две секунды уложить, это запросто, а всё остальное — «не помню».
Солдат задумался. «Что же я за человек такой? Ведь правда, такую толпу вооружённых людей в два счёта обезвредить — это какие рефлексы нужны, какая реакция? И как? Как я смог убить их? А главное — зачем? И что произошло со временем? Почему оно замедлилось?»
