И водитель, и пассажир спустились на серый асфальт.
— Лицом к борту!, — рявкнул полицейский. — На колени! Руки за голову! Э, майор, я к тебе обращаюсь!
Саша подчинился, его попутчик поначалу тоже положил руки на капот, но потом выпрямился и, развернувшись, сделал несколько шагов к вояке.
— Стоять на месте! Не приближаться! Лицом к борту!, — испуганно закричал вооруженный до зубов мужчина, голос сорвался почти на фальцет.
Остальные напряглись, будто перед ними стоял по меньшей мере Годзилла, или, на худой конец, Кинг-Конг. Казалось бы — их целый взвод, все с оружием, а боятся одного безоружного человека. С чего бы это? Ведь один в поле не воин.
— Чего вам от меня нужно!, — Солдат продолжал приближаться. — Я ничего не знаю и не помню!
— Стоять! Я сказал — стоять!, — заверещал военный, от его поначалу уверенного баса совсем уже не осталось и следа. — Назад!
— Слушайте, я вообще ничего не понимаю!
— Слышь, ты, герой — голова с дырой!, — со злостью зашипел Бендер. — Делай, что тебе велят! Нас же распотрошат по твоей милости! Ой, беда, подвёз дауна на свою голову!
— Стоять! Не двигаться! Назад, я говорю!, — продолжал визжать мужик, выставив перед собой ствол.
Потом у него, а затем и у остальных сдали нервы. Сначала застучал один пулемёт, к нему присоединились остальные. Разом лопнули стёкла грузовика. Вояки стали отходить, не прекращая стрельбу. Молотили короткими очередями, поливая пространство перед собой, пули как сквозь масло проходили через обшивку фургона.
Солдат решил, что его убили, ведь невозможно выжить при шквальном огне, да еще когда стреляют практически в упор. К тому же он даже и не попытался укрыться, а продолжал шагать вперёд. Он вдруг ощутил, как мир вокруг стал изменяться. Так бывало в детстве, когда он болел и лежал с высокой температурой. (Странно, но почему-то всплыл кусок воспоминания из далёкого детства.) Ни с того ни с сего накатывал бред, и он представлял себя находящимся в стороне от всего мира и лишь наблюдающим за происходящим.
Так и сейчас, время вдруг стало замедляться. Крики военных превращались в долгий и протяжный рёв древних мамонтов. Наверное, так и умирают. Говорят, что перед смертью люди видят старых друзей и близких, однако он наблюдал перед собой только перекошенные от страха лица незнакомцев с крупнокалиберными пулеметами в руках.
Прямо перед ним в мёртвом воздухе зависли мушки. Он догадался — это пули, застывшие в отвердевшем воздухе. Время остановилось или у него каким-то образом ускорились рефлексы. Взял двумя пальцами пулю, повертел ее перед глазами, бросил, и она зависла в свободном падении. Смахнул остальные движением руки, отбросил в сторону.
