В этот момент за лесом вспыхивает огонь.
Он идет знакомой аллеей. Неужели можно за день так соскучиться?!
— Галька! Галька! — кричит он совсем по-мальчишески. — Галька!
И ветер подхватывает это имя:
— Галька!
И вдруг…
У маленького домика длинная черная машина. (Мальчишка… Почему защемило у тебя сердце?)
Соколин без стука рванул дверь и остановился на пороге.
Никогда не видал он Галину такой оживленной. Она что-то рассказывала комдиву. А комдив, Андрей Васильевич Кондратов, грохотал так, что звенели стекла.
— Я зашел узнать. — неловко пробормотал Соколин, — нет ли у тебя «Правды»… Здравия желаю, товарищ комдив!
Комдив расхохотался.
— Поглядите на него! В полночь за «Правдой»! Мы только из полета, — неожиданно для себя схитрил он, — а в воздухе газетных киосков не водятся. Пока. Пока не водится.
Галя смотрела на Соколина тревожно и удивленно.
— Ах, вы летали сегодня… а я и забыл совсем.
— Садитесь, капитан, чайку попьем с дороги. Ветер-то, ветер, однако, какой…
Комдив держал себя здесь совсем как хозяин. Впрочем, он везде чувствовал себя по-хозяйски. Такой уж человек был Андрей Васильевич Кондратов.
— Нет, — сказал Соколин. — у меня работа.
— Люди по ночам работают, — усмехнулся комдив — чаю выпить некогда. Только мы с вами, Галя, бездельники.
«Галя…» Соколин потемнел и нахмурился.
— Сашко, — подошла к нему Галина, — чудной ты какой-то сегодня.
«„Сашко“ — подумал комдив, — „Сашко“… — и опять усмехнулся. — Плохо вы, товарищ дивизионный начальник, знаете личную жизнь своих командиров!.. А ладная пара. Совсем ладная».
Чай они пили все-таки втроем. Соколин и Галина больше молчали. Комдив разошелся. Он рассказывал о своем детстве, о первой стачке на заводе, о Павле Дубове, комиссаре эскадрона, а ныне директоре, о боях. Много лет знал Соколин Кондратова и никогда не видал его таким веселым и разговорчивым.
Комдив и комбат вышли вместе. Они молча простились, крепко пожав друг другу руку.
Комбат пошел через лес по знакомой тропе. Не зажигая света, он лег и моментально уснул.
Комдив выехал на большую дорогу. Отсюда был виден весь лагерь. Лагерь спал. Только под большими грибами светились огоньки: дневальные охраняли покой лагеря. Дневальные стояли на своих постах.
«Объявить сейчас тревогу, — подумал Кондратов, — и лагерь проснется, оживет. Забегают люди. Затрещат тачанки. Заржут кони. Дивизия выстроится для похода. И на правом фланге, во главе лучшего батальона дивизии, станет его воспитанник, капитан Соколин».
