Капитан Соколин | страница 78
И она поняла все… И тогда впервые за все эти дни она, прислонясь головой к его шинели, по детски всхлипнула.
Как когда-то много дней назад, они сели вместе в машину и поехали через весь город. Миновали парк, и комдив вспомнил, как бродили они здесь ранней осенью и качались в лодках качелей. Он грустно взглянул на Галину, такую родную и близкую, прикорнувшую рядом с ним на широком сиденье автомобиля.
Весь вечер Андрей Васильевич рассказывал Гале о последних днях Саши Соколина.
Она перебирала письма, конспекты для академии.
Между страницами книги Ганса Дельбрюка она нашла свою короткую, состоящую из двух слов телеграмму.
Галя передала комдиву рассказ Гордеева. Комдив слушал молча. Глубокая вертикальная морщина прорезала его высокий лоб до самого переносья.
Клавдия Филипповна уложила полумертвую от усталости девушку, и Галя сразу заснула.
А комдив долго еще сидел в раздумье за своим письменным столом. Он писал, медленно зачеркивая написанное, вставал, ходил по комнате и снова писал.
Необычайный рапорт писал комдив. Рапорт народному комиссару о героических подвигая бывшего командира первого батальона первого полка вверенной ему, Кондратову, дивизии, капитана Соколина, капитана, против фамилии которого в списках бойцов Рабоче-Крестьянской Красной армии значилось сурово и неумолимо: снят со всех видов довольствия. Причина: смерть.
Комдив предложил ей остаться в дивизии. Он не хотел отпускать Галину. Он перенес на нее ту любовь, которую испытывал к Саше Соколину.
И Галя тоже любила его. Он был теперь, после смерти Саши, самым близким ей человеком.
Она почти готова была согласиться…
Маршал вызвал ее к себе.
Она никогда не видала его так близко и оробела.
— Лейтенант Сташенко. Явилась по вашему приказанию, — отрапортовала она.
— Я слышал о вашем перелете, лейтенант, — сказал маршал. — Следовало бы поругать вас.
— Я слышал о вашем перелете, лейтенант, — сказал маршал.
Он с удивлением осмотрел ее маленькую, хрупкую фигурку и покачал головой. — Да вот комдив Кондратов за вас ходатайствует.
Он смотрел на нее чуть усталыми добрыми глазами. Она передала ему пакет с Дальнею Востока. Он вскрыл его, пробежал глазами и улыбнулся.
Потом он стал совсем серьезным и даже строгим.
— У вас большое горе, товарищ Сташенко. Я знаю это. И я понимаю. Такое горе скоро не забывается. Но я вызвал вас потому, что я хочу лично просить вас найти в себе силы перебороть горе.
Она стояла перед ним взволнованная и потрясенная. Тысячи лейтенантов, таких, как она, были в частях, которыми он руководил. И он знал о ее жизни, о ее горе, он нашел ее, маленькую Гальку Сташенко, чтоб сказать ей задушевные слова поддержки и ободрения…
