Капитан Соколин | страница 57
Внезапно стремительно распахнулась дверь. Ветер ворвался в клуб, принеся с собой запах хвои и надвигающегося дождя. Вместе с ветром вбежал дежурный по полку. Увидев его, все вскочили с мест. От волнения он не мог говорить. Он задыхался.
— Тревога… тревога, товарищи! — наконец выдохнул дежурный. — Японцы перешли нашу границу.
«Вот оно, настоящее», подумал Соколин. Сердце его усиленно билось. Глаза горели. Надо поднимать батальон, вести его в бой. Каков приказ? Он посмотрел на полковника. Тот нервно теребил бороду. Все ждали приказа.
— Спокойно, товарищи, — сказал комиссар полка Дубов, — спокойно. Разойтись по своим подразделениям. Объявляю перерыв до окончания боя.
Японцы, перейдя границу, заняли рощу на высоте с отметкой 201.
Комбат Соколин получил приказ — выбить противника.
Комиссар полка Дубов пошел в бой с батальоном Соколина.
Узнав о его решении, полковник Седых скептически прищурил глаз, но ничего не сказал комиссару.
«Авторитет наживает», подумал он враждебно.
И Дубов понял, что именно так и подумал о нем полковник. На одно мгновение мелькнула мысль: а можно ли оставлять полковника одного с полком? Но он тут же подавил эту мысль, сочтя ее недостойной.
Ночь была тревожной. Соколин лежал за кочкой на шинели и напряженно вглядывался в тьму. Ему казалось, что вчерашний эпизод перехода границы японцами — не обычная, случавшаяся не раз пограничная перестрелка. «Началось…» думал Соколин. И на его долю выпадет в первые же минуты войны встретиться лицом к лицу с врагом в жестокой схватке.
— Товарищ капитан, — подполз к нему Василий Гордеев, — на опушке японцы…
У Соколина, находящегося с первой ротой, было два станковых пулемета и несколько ручных. Японцы начали наступать на заре.
После двухчасовой пулеметной перестрелки японцы пошли в атаку. Они двигались перебежками, ложились, но лежа не стреляли.
С криком «банзай» японцы вскакивали на колени, стреляли и опять падали.
По перебегающим бойцам японцы огня не вели. Они ждали, пока боец остановится, и тотчас по месту приземления открывали огонь из винтовок и ручных пулеметов.
Гордеев первый разгадал их тактику. При перебежке он упал и немедленно перекатился на несколько метров в сторону. Японцы продолжали сосредоточенным огнем обстреливать место, которое он покинул.
Несмотря на волнение и неотвязное постыдное чувство страха перед пулей, Гордеев усмехнулся. Провел самураев! Скоро его примеру последовали и другие бойцы.
Стрелял Гордеев беспрестанно. Винтовка его накалилась и обжигала руку. Одна из вражеских пуль, просвистав совсем близко, опалила щеку. И каждый раз, услышав свист пули, он задыхался и закрывал глаза.