Энрико Карузо: легенда одного голоса | страница 84

Я хотел бы, чтобы ты была со мной и узнала, как я люблю те­бя. Я стараюсь сделать все, чтобы убедить тебя, как сильна моя любовь. Твой Энрико любит тебя с того момента, когда в пер­вый раз тебя увидел. Когда я один, всегда вспоминаю высокую девушку с голубыми глазами и ее ласковый голос, который проник в мое сердце, как только я его услышал.

Еще пять дней!! Я счастлив!!!

Обнимаю тебя, душа моя. Твой Рико.

В поезде, идущем из Шарлотта в Норфолк

26 октября 1920года

Полдень

Моя дорогая Дора!

Я забыл рассказать тебе о том, что произошло вчера днем. После того, как я написал тебе, прилег отдохнуть на диван. Вдруг кто-то постучал в дверь. «Войдите», — сказал я.

Никто не вошел. Я открыл дверь. Никого. Я обратился к Марио, который находился в комнате напротив, и тот сказал, что видел девочку, быстро прошедшую мимо него. В коридоре никого не было. Я возвратился к дивану. Через некоторое вре­мя опять постучали. Я вскочил и открыл дверь. Опять никого. Попросил Дзирато, бывшего в комнате Марио, посмотреть в коридоре за углом. В это время из-за угла вышла девочка лет де­сяти. Дзирато грубо спросил, не она ли стучала в дверь.

«Вы Карузо?» — спросила девочка.

«Нет, - ответил Дзирато, - но ты не имеешь права стучать в его дверь». Я стоял у дверей и, увидев, что девочка вся дрожит, сказал: «Я Карузо. Что ты хочешь?» Она подошла ко мне, взяла мою руку и, прижавшись к ней, сказала: «О, мистер Карузо! Я только хотела узнать, как поживает ваша маленькая Глория».

Все еще дрожа, она погладила мою руку и посмотрела на ме­ня своими большими глазами, ожидая ответа. Ты не можешь представить, какое впечатление произвело это на меня. Я при­ласкал ее и просил успокоиться, так как боялся, что она упадет.

Я уверил ее, что с нашей девочкой все в порядке. Успокоив­шись, она стала расспрашивать меня о тебе, о концерте и о многом другом. Славная девочка! Вечером на концерте при­несли коробку, адресованную миссис Карузо. Я открыл ее. В ней были цветы...

Я не обратил на это внимания, потому что имени пославше­го не было. Велел унести подарок. Миссис Мириам, которой я рассказал о девочке и отдал цветы, высказала предположение, что они присланы ею, так как кроме нее никто не спрашивал о тебе.

Очень мило с ее стороны. Жаль, что я не знаю ее имени, что­бы поблагодарить ее.

От души целую вас обеих. Моя золотая Дора! Я люблю тебя.

Рико.

Я никогда не видела Энрико таким измученным, как в день возвращения в Нью-Йорк. Турне оказалось тяжелее, чем он ожидал, а его простуда лишь усилилась. Он почти не говорил о своем здоровье, и это убеждало меня в том, что он действитель­но болен, потому что он жаловался только тогда, когда ничего серьезного не происходило.