Ты нужна мне, как вода при сильной жажде. Я хочу слушать твой нежный голос. Вы — части моего тела, и поэтому я чувствую, что мне чего-то не хватает, когда вы далеко от меня. Я никуда больше не уеду от моих любимых. Работа меня больше не интересует. Поэтому нам не надо больше расставаться. Я думаю, что даже если я не буду петь, у нас будет достаточно денег, чтобы жить и уплачивать долги. Мы уедем в мою родную страну, где будем спокойно жить. Я жду этого дня! Ты не можешь себе представить, как я буду рад, когда смогу не думать о своем голосе. Надеюсь, что Бог позволит мне дожить до такого дня, когда мое счастье будет полным. Я закрываю глаза и думаю о тебе, моя родная, мое сердце.
Всегда твой. Рико.
Отель «Талса»
Талса. Оклахома 16 октября 1920года
23.30
Моя Дора!
...Встретил мистера Хенкеля, который представил меня каким-то джентльменам и леди, имен которых я не запомнил. Они предложили показать мне нефтяной фонтан. Я отказался, подумав о концерте. Они настаивали, говоря, что такое зрелище уникально и что на это потребуется два часа времени, причем в дороге можно будет подкрепиться. Я все же отказывался, но другие артисты согласились, и в конце концов я сдался. Через час пути мы добрались до городка Супериа, где нас ждал ланч, к тому же неплохой. Я спросил, далеко ли еще идти, на что мне ответили: «Еще немного». В два часа мы отправились дальше. Шли, шли, шли. Было около четырех, когда мы наконец добрались до места, но в каком мы были виде!! Я никогда так не спешил и не уставал. Дорога ужасная. Местность дикая и неприглядная. Я начал понимать, что концерт в опасности. Мы ожидали, что земля под нашими ногами будет колебаться, как при землетрясении; приняли всевозможные меры предосторожности, но увидели только шесть или семь небольших фонтанчиков нефти. Начинает беспокоить давление. Не могу продолжать. Очень люблю тебя. Рико.
Отель «Хакинс»
Форт-Уорт. Техас 20 октября 1920 года
20 часов
Родная моя!
Я очень расстроен, так как был уверен, что застану тебя дома, но тебя там не оказалось... Я звонил несколько раз и очень огорчен. Должна же ты когда-нибудь быть дома. Может быть, ошиблась телефонистка...
Ты, конечно, можешь всюду бывать, но знаешь, я иногда похож на ребенка, а когда ребенок не находит дома того, что ищет, он приходит в ярость. Вот так и я. Поэтому не нервничай. Я и сам понимаю, что тебе следует всюду бывать и развлекаться..: Концерт оказался лучшим в турне. Шесть тысяч слушателей неистовствовали. Голос звучал великолепно, и я остался очень доволен. После концерта был в доме сестер Фэй, где меня встретила почти вся семья. Мать — самое очаровательное создание, которое я когда-либо видел. Они все были очень милы ко мне, и я пришел домой только в четыре часа утра. Приходится прослушивать теноров и сопрано. Приходят сплошь безголосые и отнимают у меня время. Очень беспокоят репортеры, особенно в этом штате. Спрашивают, записывают, а потом поднимают меня на смех. Например, в Талсе один из репортеров спросил меня: «Бывали ли вы когда-нибудь в Техасе?». Я в свою очередь простодушно спросил его: «Аразве мы в Техасе?». «Да, конечно», — ответил он. Этот разговор опубликовали, и меня ругали за то, что я никогда в жизни не слышал о штате под названием Техас. Я хотел ответить, что не обязан знать, как называются все штаты США. В нью-йоркских итальянских газетах читал о скандале с Тетраццини. Думаю, кто-то заплатил за то, чтобы унизить ее. Ты видишь, дорогая, в каком тяжелом положении оказываются артисты. Кому-то понадобилось столкнуть Тетраццини. А сколько раз то же самое пытались сделать со мной за 17 лет!! Почему люди проявляют такой дьявольский интерес к частной жизни артистов? Бедной толстушке приходится плохо!! Надеюсь, она сообразит не брать с собой своего Тото. День, когда я смогу сделать так, чтобы обо мне больше не говорили, будет самым счастливым днем в моей жизни. Ты знаешь, дорогая, я часто желаю, чтобы со мной что-нибудь случилось и я мог бросить то, от чего так устал. Ты можешь спросить: «Почему же я не прекращаю петь?». Я часто подумывал об этом, но меня не отпускали. Посмотрим, что будет, когда кончится контракт с «Метрополитен». Я уверен, что до окончания контракта Гатти придет с новыми предложениями. Все это ужасно, и боюсь, что и после смерти люди не оставят меня в покое. Но мы откажемся от всего, потому что хотим жить спокойно, наслаждаться жизнью и нашей Глорией, которой будем преданы всю жизнь.
