Энрико Карузо: легенда одного голоса | страница 72



Всю ночь я просидела у кроватки дочери и молилась, а на следующее утро получила телеграмму от Энрико, в которой он сообщал, что с ним ничего не случилось.

Из дома мистера и миссис де Беренгуэр


Санта Клара. Куба

16 июня 1920года

Полдень

Родная моя!

Пишу тебе о том, как была брошена бомба. Начало «Аиды» запоздало на три четверти часа. Я очень хорошо спел романс «Celeste Aida», и все шло нормально до конца первого акта (сцена в храме). Второе действие начинается дуэтом Амнерис и Аиды, после чего идет сцена триумфа Радамеса, но этой сцены не было, потому что в конце дуэта раздался сильный взрыв. Я находился в тот момент в уборной и надевал плащ. Едва я успел приколоть булавку, как меня сбил удар взрывной волны. Затем я увидел бегущих по коридору людей с выражением ужаса на лицах. Кто-то посоветовал мне уйти, потому что могут быть еще взрывы. Я был очень спокоен и выбежал на сцену, завален­ную обломками. Занавес опустили, но я вышел из-за него и увидел, что публика поднялась со своих мест. Кто-то в оркест­ре играл национальный гимн. Все возбужденно разговаривали и жестикулировали. Оркестровая яма была завалена обломка­ми, а боковые ложи заполнены пылью. Кто-то оттащил меня назад и проводил в уборную. Там было много народу. Все вы­сказывали свои соображения. В этот момент вошел какой-то мужчина и сказал: «Всем удалиться. Власти прекратили спек­такль. Загорелась сцена». Ему не пришлось повторять. Я надел лучший костюм, выскочил на улицу, сел в автомобиль, приехал в отель и сразу же послал тебе телеграмму. Откуда взялась эта бомба? Кто бросил ее?..

Бомба находилась в туалете на галерке около арки сцены и легко могла полететь вниз. Она взорвалась не в зрительном за­ле, значит, целью была не публика. В кого же метили? В меня или Бракале?.. Если б это было дело анархистов, они бросили бы ее в первый вечер, когда собрался цвет Гаваны... Ранено около тридцати человек, но, к счастью, публика уходила без па­ники и больше ничего не случилось.

Твой Рико.


Глава 10

Бракале настаивал на поездке в Южную Америку. Энрико писал:

«Я говорил ему, что мне больше не хочется петь, но он упор­но настаивает на своем и я не могу выпроводить его за дверь. После твоего ответа все будет яснее — мы посмотрим, что смо­жем сделать, если положение станет безвыходным для него. Сможешь ли ты оставить дома дочку? Путешествие займет че­тырнадцать дней по морю туда и столько же обратно. Не слиш­ком ли это долго для тебя? Ты знаешь, Бракале — очень опыт­ный импресарио. Он знает, как разговаривать с такими артиста­ми, как я. Он очень вежлив и тактичен, я не могу обращаться с ним грубо и поэтому вынужден с утра до вечера обсуждать раз­ного рода предложения».