После получения моей телеграммы с отказом от поездки Энрико написал мне:
«Я показал Бракале твою телеграмму. Он чуть не умер! Надо было видеть его лицо — оно изменилось и в чертах и в цвете.
Бракале разговаривал со мной около трех часов. Он хочет, чтобы я послал тебе еще одну телеграмму. Он придет вечером. Я не знаю, что делать, боюсь, мне придется нелегко».
На следующий день:
«Еще раз очень спокойно и долго говорил с Бракале о Перу. Он спросил меня, не получил ли я ответа на телеграмму, на что я ответил, что не посылал ее. «Хорошо», — сказал он. Я удивился и спросил: «Вы изменили свое намерение увезти меня в Лиму?». «Вовсе нет. Я думаю, лучше не беспокоить мадам, потому что она все время будет отвечать: нет, нет и нет. Лучше всего сделать так: когда вы вернетесь, то убедите ее поехать с вами в Лиму. Я могу подождать. Я вижу, что вы сами согласны ехать, и уверен, что вам удастся уговорить ее поехать с ребенком или одну».
Я посмотрел ему в глаза и увидел, что он говорит искренне. Я не моглгать в этот момент и сказал, что постараюсь объяснить тебе, что так будет лучше для всех, потому что, если вдруг со мной что-нибудь случится, понадобится много денег, чтобы нормально жить, распростившись с театром. Подумай об этом и ты увидишь, что я прав. Если ты боишься за Глорию, я подумаю, что можно сделать в таком случае.
Вы обе в моем сердце. Рико».
В конце концов он решительно отверг предложение Бракале. Он боялся за нашу безопасность в его отсутствие, и, кроме того, врачи сказали, что климат и пища Южной Америки могут оказаться вредными для Глории.
Кончился сезон в Гаване, и Энрико возвращался домой. Мы с Глорией встретили его в Атлантик-Сити, где он остановился, чтобы дать концерт. Первыми его словами были:
— Наконец-то мы вместе.
Несколько позже он сказал мне:
— Дорогая Дора, не кажется ли тебе, что немного неосмотрительно оставлять сейф с драгоценностями на камине?
— Но, Рико, зато мне было видно его с постели.
— Да, правда.
Он привез мне часы, украшенные бриллиантами, и кусок золота размером больше куриного яйца, который ему подарил Бракале. На одной стороне была надпись, посвященная его чудесному спасению при взрыве бомбы, а в верхнюю часть вставили маленький камень из разрушенной части театра. Мимми ждал нас в Истхэмптоне. Он вырос и носил форму бойскаута.
— Что это значит? - спросил Энрико. — Ты — американский солдат?
Мимми пытался объясниться, но Энрико сказал:
— Это не имеет значения. Играй в солдатики, если тебе этого хочется, но я в твоем возрасте уже работал.
