Штукин действительно стоял неподалеку от хирургической палатки, обхватив молодую березу и держа в руке исписанный лист бумаги.
— Что, все еще эфир действует? — в шутку спросил Сафронов.
Штукин как-то обалдело посмотрел на него поверх очков и не ответил.
— Что-нибудь случилось?
— Представь себе, она ждет! — прошептал Штукин.
— О, черт бы тебя побрал! — выругался Сафронов. — Я думал, несчастье какое…
— Есть и несчастье. Вон у Виктории брата убили.
Это сообщение разом испортило настроение. Еще одно открытие сделал он для себя: «Радость не для всех одинакова. Даже долгожданные письма иногда приносят огорчения».
И в его взводе, оказалось, не все улыбались. Лепик не получил писем.
— У меня, стал быть, под немцами были. А куда кого — неведомо.
И все-таки весь этот день общее настроение в медсанбате было приподнятое. Его поддерживал и укреплял замполит. После обеда он собрал всех свободных от службы и рассказал о положении на фронтах. И показал свою карту. Все удивленно смотрели на нее, будто не веря глазам своим.
— Вот это темпы!
— А Кружково освободили? — опрашивал шофер Петро. — Это моя деревня.
— Видишь же…
— Ну а Кружково-то?
И даже неприятный разговор с корпусным врачом не испортил настроения Сафронову. Он так и ожидал, что корпусной не поддержит его предложения относительно легкораненых. «Лишние заботы. Мы не пехота. У нас скорости не те…» Начальство не любит лишних беспокойств.
— Еще не все, кхе-кхе, потеряно, — ободрил его замполит.
— Товарищ гвардии… — у самой палатки окликнул его улыбающийся Галкин.
— Знаю, знаю. Поздравляю с внуком.
— Да нет. Там это… наш Супрун творение создал. Складно получилось.
Пришлось пройти на полянку, где, к удивлению Сафронова, сидел весь взвод: и сестры, и Кубышкин, и санитары. У всех веселая гордость в глазах. Супрун несколько смущен, но взгляда не отводит. Видно, «творения» создавал не впервые.
— Если можно, повтори, — попросил Сафронов.
— Да тут с точки зрения окончания… Концовка еще не сложилась.
— Послушаем.
Супрун достал из распухшего кармана гимнастерки аккуратно свернутый лист, развернул его, но подглядывать не стал, а прикрыл глаза и немного нараспев, однотонно начал читать:
— Березовая, стал быть… — не удержался Лепик.
На него прицыкнули. Супрун, выждав паузу, повторил:
Березовая роща,
Привал один денек.
И волосы полощет
Игривый ветерок.
Бойцы в кружок уселись,
Беседа потекла
Про давние недели
Домашнего тепла.
Один сержант усатый,
С медалью на груди,
