— Стереотип, — по-научному объяснил Штукин. — Вырабатывается стереотип, и от него не скоро избавишься.
Сафронов добродушно, похлопал друга по плечу, но от насмешливых слов воздержался.
— Ты знаешь, какими умными у меня санитары оказались? Они мне так свое состояние описали, все наши недостатки, просто удивительно. И еще знаешь что — они быстрее нас с тобой пришли в себя.
Штукин снисходительно улыбнулся:
— Им проще. Они меньше затратили нервной энергии.
Сафронов не стал спорить. То новое в своих подчиненных, что он открыл для себя, было настолько бесспорным и отрадным, что оно не нуждалось ни в доказательствах, ни в одобрении.
Они шагали в ногу, вслушиваясь в тишину леса, в вечерние шорохи листьев, в отдаленные голоса людей, физически ощущая, как в них входит успокоение, восстанавливая утраченные силы. Даже говорить не хотелось. Даже вспоминать о прошедших тяжелых днях операции не хотелось.
Послышалась песня. Показалось, что поют где-то в стороне, среди дальних берез, а не у палаток. Подумав, Сафронов догадался: эхо улавливается раньше самой песни.
На позицию девушка
Провожала бойца.
— Это Виктория, — произнес Штукин. — Наша старшая операционная.
«У меня тоже есть свой певец», — хотел сказать Сафронов, но его опередил сам Лепик.
Именно его голос откликнулся на песню, как бы вызывая первый на невинную схватку:
Эх, сад, виноград,
Зеленая роща,
Эх, кто ж виноват,
Жена или теща?
И в ответ отозвалось сразу несколько сочных голосов:
— Это мои, — с гордостью произнес Сафронов.
И для себя заключил: «Оставлю Лепика. Он приноровился к делу, притрется, приловчится».
Пришла почта. Все остальные события отошли на второй план. Весь медсанбат углубился в чтение. Люди остались наедине с письмами. Короткое время стояла непривычная тишина. Было слышно, как в госпитальном взводе стонут раненые да у штаба урчит дежурная полуторка. Сам шофер тоже читал, пристроившись на подножке.
А потом начались разговоры. Обмен впечатлениями. Сафронов шел мимо палаток, и со всех сторон слышался оживленный говор.
— Ой, девчонки! Сестренка замуж выходит… Так она ж младше меня.
— Бабы-то в колхозе урожай собирать готовятся… На коровах пахали.
Сафронова догнал Галкин. Улыбка во всю физиономию.
— Товарищ гвардии… Внучонок народился.
— Поздравляю.
— Все не было, не было, а тута… Видать, к победе.
Сам Сафронов тоже спешил к Штукину поделиться своими новостями.
— А он вон там, с березками обнимается, — хихикнула пухлая сестричка, которую все в батальоне называли Пончиком.
