Когда я уйду | страница 54
Мисс Стефани фотографию не взяла, однако наклонилась, чтобы рассмотреть.
— Милая женщина, но мы не размещаем взрослых. Нашим постоялицам от двенадцати до девятнадцати.
— Она не беременна. Ее зовут Натали Ричардсон. Она умерла.
Мисс Стефани даже бровью не повела, услышав имя Натали.
— Мой сын, ему сейчас четырнадцать, полез в ее вещи и нашел конверт из «Маранафы»; на нем стоит штемпель. Дата отправки — в том же месяце, когда он родился. Мальчик вбил себе в голову, что его усыновили.
Мисс Стефани скрестила на груди руки, не отрывая взгляда от Люка.
— Не понимаю, чем мы можем помочь.
— Послушайте, я точно знаю, что его не усыновляли.
Люк вынул из кармана сложенный конверт. Вместе с ним на пол спланировал свернутый тетрадный листок с бумажной бахромой с одного края. Люк на секунду растерялся, затем нагнулся и подобрал его, положил обратно, похлопав себя по карману. Мисс Стефани многозначительно кашлянула, и Люк вспомнил, где находится.
— Я был в отъезде почти все время, пока моя жена его носила… Надеюсь, вы объясните, зачем прислали этот конверт, ведь у самой Натали я спросить уже не могу.
Заведующая прищурилась.
— Это письмо от наших юристов из Чикаго. Такое получает каждая девушка, которая жила в наших приютах; в нем разъясняют всякие формальности по передаче ребенка на усыновление. Всего у нас шесть филиалов — в Иллинойсе, Индиане и Мичигане. Усыновление обычно оформляется по месту. Большего сказать не могу.
Мисс Стефани откинулась на спинку стула. Вот и всё. Тупик. Подавив раздражение, Люк встал и забрал со стола фотографию. Пора идти, пока не сорвался.
— Спасибо за помощь, — процедил он.
Люк сам не знал, чего ожидал, но уж точно не этой безжалостной непробиваемой стены. Он повернулся, скрежеща зубами, и тут услышал голос мисс Стефани.
— Сочувствую вашей потере. Натали… — Ее голос дрогнул, будто она сдерживала слезы. — Уверена, что ваша жена была чудесной женщиной.
От этих слов у него затеплилась надежда. Люк обернулся. Он настоит на своем и добьется ответов! Но лицо мисс Стефани уже приняло прежнее бесстрастное выражение. Ни доброты, ни сочувствия. Нет, ее не проймешь… Понадобится больше информации; возможно, придется даже нанять юриста.
— Благодарю.
Люк чуть помедлил в холле. На стене среди других висела фотография шести улыбающихся парочек в футболках с логотипом «Маранафы». И среди них — Натали: волосы завязаны в конский хвост, улыбка до ушей. А справа от нее стоял школьный приятель Натали, Энди Гарнер.