…и, после выпуска из Школы, так все и сложилось. За исключением того, что, оставаясь гражданкой Неба, Аллвин выбрала местом службы Поверхность и получила второе гражданство в одном из тамошних государств. Мать и старшая сестра не одобряли выбора Аллвин, считая его выходкой, но Джелисс отнеслась к решению Аллвин с пониманием, ведь и мать и старшая сестра — андрогины и всегда пользовались негласными привилегиями «сильного пола». Да и сама она — юная женщина, девушка и вполне могла рассчитывать на особое отношение к себе, как к представительнице, пускай и «не совсем полноценного» но определенно самого привлекательного меньшинства… а что оставалось Аллвин? Она — мужчина — «недоразумение и ошибка природы», как говорили без посторонних наиболее консервативные представительницы небесного народа; на Поверхности же ни одна мерзавка, пусть и андрогин, не посмеет высказаться подобным образом в адрес небожительницы. Там, внизу, Аллвин ждала стремительная карьера и множество приятных дополнений: как недавно сообщила Джелисс сама Аллвин, — сестры регулярно общались по видеосвязи, — она уже инспектор. Джелисс очень обрадовалась новости. Она с нетерпением ждала зимних каникул, которые начнутся через два дня после окончания испытания и продлятся всю последнюю декаду сезона, чтобы провести несколько дней с сестрой, — они уже решили, что Джелисс спустится к ней на Поверхность, где они будут полностью предоставлены друг другу без занудного общества матери, старшей сестры и других родственниц…
…и вот теперь эта надменная сука — Саббия Мьёлль говорила ей, что Аллвин — предательница и явно пыталась выудить из нее какую-то компрометирующую сестру информацию… — Нет уж! Хера тебе, Саббия, матерей твоих, Мьёлль! Хера тебе!
— Что с моей сестрой? — собравшись с духом повторила вопрос Джелисс.
— А разве я вам не сказала?
— Я не услышала от вас ничего, кроме обвинения Аллвин в иблиссианстве и предательстве… — язвительно проговорила Джелисс, — что требует, как минимум, веских аргументов… — говоря это, девушка смотрела прямо в глаза проректора, гордо подняв голову и расправив плечи. Да, это было неслыханной дерзостью — чтобы кадет так вела себя с проректором. Но она — лучшая среди сержантов Школы и ее отделение прошло гребаную «Башню» и она — Шейл; она не позволит никому говорить непочтительно о других Шейл и пытаться запугивать ее. — Помимо обвинений в адрес члена моей Семьи, — продолжала она, — я слышала только странные вопросы, подозрительно похожие на провокационные…
