Старик оглянулся и смерил гостя удивлённым взглядом, однако спорить не стал — кивнул и поднялся со стула.
* * *
— Шевелится! — воскликнул Ник, тыча пальцем в монитор. — Реально!
Сафронов выдавил улыбку, хотя, судя по смертельной бледности, восторгов заказчика он не разделял.
— Ну чё, дядь, уже можно?
— Туда хотите? — уточнил начальник бюро, косясь на монитор, где оживший старик уже пытался сесть на каталке.
— Ну а чего тянуть? Мало ли, сбои будут какие-то, а я подпись поставлю, и уже поспокойнее будет, ага!
— Какую подпись? — не понял Сафронов.
— Ну а на кой чёрт мне ещё надо старика оживлять? — фыркнул Ник, спеша из мониторной в рабочий кабинет, на свидание с любимым дедушкой. — Где этот, кстати?
— Кто? — севшим голосом спросил начальник бюро.
— Да нотариус же! — Ник на ходу вытащил из чёрной папки несколько исписанных листов. — Написал, что уже подъехал, а сам…
— Да тут я, тут, — сказал худосочный усач, появляясь в коридоре. — Здравствуйте, Ник.
— Привет, привет, — сквозь зубы процедил юный богатей. — Смотри бумаги. Можно их в таком виде подписывать? И заодно объясни дядьке, что нам от ихнего бюро надо. Документы там, запись с камеры…
Сафронов наблюдал за происходящим с выражением крайнего недоумения на лице; это был какой-то фарс.
— Ну чё, момент, как говорится, истины? — нетерпеливо спросил Ник и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь кабинета.
Оживший старик и Мелков уставились на вновь прибывшего.
— Дедуля, родненький! — воскликнул Ник. — Как я рад тебя видеть!
Он осторожно, чтобы не испачкать гримом свой дорогой костюм, обнял старика.
— Как я рад, что ты, это самое… В общем, дедуля, выручай. Надо подписать одну бумаженцию. Там всё в порядке, Гриша?
— Да… вроде бы… — промямлил усач, глядя то на документ в своей руке, то на воскрешённого старика.
Нотариусу уже доводилось заезжать в бюро для проверки и визирования бумаг, но ожившего мертвеца он видел впервые и, судя по бледной физиономии, не слишком вдохновился зрелищем.
— А ты снимаешь, дядь? Видосик для подтверждения нужен будет…
— Конечно-конечно, — торопливо закивал Сафронов. — Две камеры, висят по углам, все материалы в вашем распоряжении.
— Тогда — к делу! — хлопнул в ладоши мажорчик.
Он выхватил у бледного, как смерть, нотариуса ручку и бумаги и вручил их старику. Тот почему-то ошарашенно уставился не на внука, а на ныряльщика, бессильно растёкшегося по стулу.
— Очень надо, дедуля, родной ты мой! — клянчил Ник.
— Подпиши, — усталым голосом сказал Мелков. — Мы об этом не говорили, но… чего тебе стоит? Порадуй… внучка.
