– Спокоен? – спрашивает он.
– Спокоен, – отвечаю я.
С начала съемок мы обменялись разве что парой слов, правда, и в реальной жизни едва ли стали бы друзьями. Он спортсмен. Впервые сыграл в каком-то семейном телесериале, потом переехал в Голливуд. К тому же ему под тридцать.
– А что?
Он беспечно пожимает плечами.
– Просто хочу убедиться, что для тебя все это не слишком сложно.
Я смотрю на него в недоумении.
– Тебе все дается так легко, – добавляет он, поправляя митенки. – Богатая мамаша, хорошие связи отца. Это не секрет.
– Эй, я – не мои родители.
– Просто удачное вложение, верно? Да ладно, не волнуйся. Фильм провалится, и вернешься обратно к своей халтуре.
Я хочу возразить, но не нахожу нужных слов. Да и что тут возразишь? Или он прав? Это не мой уровень.
– Ладно, начинаем, – Амон подает сигнал к началу съемки.
Не думай об этом. Просто играй. Я пытаюсь забыть его слова, но у него на лице играет самодовольная усмешка, и это сбивает меня с толку.
Неужели все думают, будто я не сам заслужил это место здесь и мне все дается легко потому, что моя мама – богатая светская дама, а папа – мой агент? Или Кэлвин злится, потому что я Карминдор? Меня внезапно осеняет. Я Карминдор, а не он. И неважно, что я прошел кастинг и режиссер выбрал меня. Кэлвин белый, а Карминдор, безусловно, нет. Все неважно. Наверное, Кэлвин Ролф – человек, которого фанаты приняли бы в роли Принца Федерации.
Я начинаю пятиться, скользя по фанере. Кэлвин приближается, раскачивается все больше, напрягается.
– Пошел, – орет Амон.
За нами раздается взрыв, просто яркий свет, настоящие эффекты добавят позже. Половина корабля взлетает на воздух. Кэлвин бросается на меня. Я уворачиваюсь влево, перехватываю его правый кулак, но он оказывается сильнее, откидывает меня назад. Я падаю на пол, переношу вес назад, пытаюсь встать на ноги. Он хватает меня за воротник, я выворачиваю ему руку.
Я хватаю ружье. Слишком медленно. Он ударяет меня плечом в грудь, я падаю на пульт управления. Вся конструкция трясется. Он хватает меня за шею, делая вид, что душит. Секунда, две. Вообще-то, слишком сильно.
О святая глотка, Бэтмен, теперь в любой момент…
– И-и-и снято! – говорит Амон.
Кэлвин отпускает меня и хлопает по плечу.
– Хорошая работа.
Я потираю шею.
– Ты не мог быть чуть аккуратней?
– Ну, тогда это будет ненатурально. Ничего, переживешь.
Амон показывает всем, что сцену будут переснимать, а пока просматривает ее на маленьком мониторе.
– Ладно, все неплохо. Юци, я имею в виду Кэлвин, можешь выглядеть не таким злобным? Ты же действуешь бездумно. Сам не знаешь, что творишь. Мгла контролирует твой разум.
