Сейдж протягивает мне руку.
– У меня дома. Сегодня вечером.
Я жму ее руку.
– Договорились.
Она сжимает мне руку и впервые за время нашего знакомства улыбается не дьявольской ухмылкой, а нормальной человеческой улыбкой.
– Не так уж и сложно, правда?
Неправда. Сложно, хотя в то же время и нет. Но я рада, что согласилась.
– Ты сделала предложение, от которого я не смогла отказаться, – правдиво говорю я.
Покупательница у окошка нетерпеливо трясет колокольчик, словно посылает сообщение азбукой Морзе.
– Ау! – кричит она.
Сейдж закатывает глаза, отпускает мою руку.
– Ох уж эти мамочки. Твоя очередь.
Я собираю паршивый швейный наборчик, сворачиваю папин китель и возвращаюсь в фургон, где разозленная молодая мамаша стоит перед окошком, трезвоня в колокольчик.
В тот момент, когда я залезаю в фургон и прячу китель в безопасное место, телефон снова гудит. Это от Карминдора. С сегодняшнего утра. Наверное, когда я снова уснула. Кроме текста на экране появляется засвеченная солнцем картинка. Я его вижу частично. Кудрявые волосы, тень сильной челюсти, но не лицо. Видимо, снялся не для того, чтобы показать мне, кто он, а чтобы продемонстрировать восход.
Восход сегодня утром действительно был прекрасный.
– Эй! – кричит женщина. Из-под белой кепки хмурый взгляд. Туристка. – Вы здесь не работаете?
– Работаю, – отвечаю я, надевая фартук. – Хотите попробовать наши тыквенные пончики? Блюдо дня.
Она протягивает мне пятидолларовую купюру.
– Бутылку воды. Все.
– Хорошо, хорошо, – бормочу я, протягивая ей воду и сдачу.
Когда-нибудь покупатели в «Тыкве» научатся быть вежливыми. А еще лучше, если когда-нибудь я просто покину этот фургон с едой.
Впервые за долгое время это «когда-нибудь» окажется возможным.
Дэриен
Я мысленно прокручиваю сцену битвы, остаток команды готовится к очередному дублю.
Налево, направо, пригнуться. Поднять, протаранить, назад, назад, назад.
Каблук скользит по краю помоста, я теряю равновесие и едва не падаю, но вовремя успеваю наклониться вперед. Кэлвин/Юци поднимает глаза и убирает телефон в карман. На него никто не кричит за то, что он на съемках с телефоном.
– Дубль двадцать три, – кричит Амон. – Выдай больше Карминдора.
– А я что делаю? – бормочу я, расправляя плечи.
Мы на мостике корабля. Одна из главных сцен фильма. Но сейчас все это выглядит как свалка фанеры с причудливо разбросанными тенями и огромным зеленым экраном за спиной. Остальное добавят потом.
Мы занимаем места в дальних концах съемочной площадки. Эту сцену я мог бы повторить и во сне. Кэлвин прыгает назад и вперед, осветители отражаются от его вощеного лба Юци.
