Лишь бы не молчать. Лишь бы не смотреть в лицо своей внутренней темноте.
Она чувствовала то же самое, поэтому постаралась скорее нарушить тишину, вцепившись, как в спасательный круг, в первую же пришедшую в голову мысль.
— Алекс, знаете… На самом деле, в этой теории что-то есть.
— Знаешь, когда человек говорит «на самом деле», «если честно» или «по правде говоря», скорее всего он врет.
— Может это и так, но не в этом случае. Мне она действительно нравится. Ведь если верить ей, то и я не так плоха, как кажусь. Я тоже произвожу не лучшее впечатление, но по Вашей теории выходит, что положительные мои качества просто спрятаны где-то внутри… — Кристина грустно улыбнулась и посмотрела на него. Он ничего ей не сказал, но она понимала, рыбак рыбака видит издалека.
— Знаешь, у меня есть еще одна теория. Но ты пока к ней не готова.
— О чем же?
— О любви.
— Пф, как будто я ничего не знаю о любви.
— Конечно, не знаешь! Откуда тебе знать-то? Ты думаешь только про «сюси-пуси», цветочки-конфетки, но нет, это совсем не то. Любовь это когда ты изо дня в день отдаешь лучшее человеку, который этого даже не замечает!
— Это вы о своей жене?
— Бывшей жене…
— Она ничего не замечала?
Он помолчал, но все-таки ответил, тихо и почти виновато.
— Я не замечал.
Опять повисло молчание. Кристина поняла, что сейчас не самый подходящий момент, чтобы расспрашивать его о жене, хоть и очень хотелось. Она сама понимала, когда-нибудь, Алекс, скорее всего, расскажет все сам. Но не сейчас. Он не был еще готов поделиться, а она еще не была готова услышать.
— Куда мы едем, Алекс? — вдруг спросила Кристина.
Он не стал отвечать сразу. В его взгляде она прочитала все сомнения и тревоги, что всплыли на поверхность, под давлением ее вопроса.
— Да никуда. Мы выжидаем и выживаем.
— И чего мы ждем?
— Пока кто-нибудь не разгребет этот чертов бедлам.
Она приподняла бровь.
— А думаете, кто-нибудь разгребет?
— Кто знает. Может быть, ведутся какие-то работы. Большие умные дяди ищут вакцину или строят убежища. А мы пока ездим, смотрим, слушаем, держим руку на пульсе, а нос по ветру.
— Дадите мне глотнуть? — спросила она, указывая на фляжку.
— Ага, сейчас же! Я малолеток не спаиваю, — голос его сразу стал громче и грубее.
— Я не малолетка! Да и кто сейчас соблюдает законы? Разве кто-то следит за их исполнением?
— Это не повод их нарушать.
— Пьяным ездить тоже нельзя. И людей бить нельзя. А вы делали и то и другое, когда вам хотелось. Да и вы что, правда думаете, что я никогда не пробовала алкоголь?
