Коробочка с синдуром | страница 5
С. Северцев
Хозяин Гульры
Эй! Кто там жнет мой сарпат[1]? — прокричал богатырского роста человек, остановившись под деревом на краю сада и снимая с плеча длинную бамбуковую палку. Его сердитый окрик, как раскат грома, разнесся далеко по окрестностям Гульры. Ну и голос у хозяина! Заслышав этот гулкий, рокочущий бас, случайный прохожий невольно вздрагивал, а птицы с испуганными криками срывались с деревьев. Правда, крестьяне, работавшие в манговом саду Гульры, давно привыкли к зычному голосу своего хозяина. Да иначе и быть не могло: ведь он дневал и ночевал в саду. Здесь все повиновалось его приказу.
Но тот, кто прятался среди высоких стеблей сарпата, словно и не услышал этого грозного окрика.
Досадливо нахмурившись, хозяин Гульры зашагал к сарпатовым зарослям.
На ходу он придирчиво взглянул на свое могучее полуобнаженное тело. Оно было еще крепким, это опаленное солнцем тело старого силача, но кожу уже избороздили бесчисленные мелкие морщинки. А ведь было время, когда за непомерную силу люди прозвали его Хануманом[2]. Ну и могуч же был он тогда, огромного роста, с широкой крепкой грудью и мощными, как слоновый хобот, руками. На многолюдных сходках и ярмарках он без труда прокладывал дорогу своему отцу — Ганджан Сингху. Пробиться через огромную толпу на ярмарке было для него не труднее, чем перешагнуть маленький ручеек. А когда он возвращался домой, не было конца шуткам и веселой возне с младшими братьями и сестрами. Заслышав еще издали его громкий голос, собаки бросались за ворота и с радостным лаем мчались ему навстречу.
На десять косов[3] вокруг каждому человеку знакомо имя хозяина Гульры. Вот почему сейчас, увидев явное неуважение к себе, он испытал такое чувство, будто кто-то грубо толкнул его и не извинился. Так, значит, люди думают, что хозяин Гульры стал стар и уже не может постоять за себя?.. Упругая волна поднимающегося гнева прокатилась по его телу. Э, нет, есть еще сила!.. Зорким хозяйским взглядом окинул он по пути молодое деревцо, сплошь покрытое новыми листочками — в этом году, наверно, будут первые плоды… Он скупо улыбнулся, но тут же его лицо снова помрачнело, и, ускорив шаги, он направился туда, где шевелились торопливо раздвигаемые кем-то высокие стебли.
В зарослях сарпата он увидел Чету-ахира[4], молодого парня из их деревни. Чету было лет двадцать пять, и его темный с бронзовым отливом мощный торс был похож на пресс маслодавильни. Это он, Чету-ахир, всего за каких-нибудь две минуты положил на обе лопатки знаменитого бенаресского силача Джаггу.