Да, все на свете в руках всевышнего: если уж суждено получить землю, то обязательно получишь ее. Рамджатан снова повеселел. Значит, правильно он поступил, сделав так, как сказал тхакур. Рамджатан арендовал у него всего лишь один бигх земли, но Джасванти очень гордилась тем, что ее муж не батрак и что у них есть земля, хотя бы и арендованная. И вот сегодня тхакур вынудил его отказаться от своего участка. Но Бансатти-махарани, видно, решила не оставить его своей милостью…
Услышав чьи-то шаги за спиной, Рамджатан вздрогнул всем телом — рядом стояла Джасванти.
— Что сказал тебе Дона Махто? — нетерпеливо спросила жена.
Рамджатан сразу вернулся с небес на землю. Прежняя тоскливая тревога охватила его. Он быстро и настороженно глянул на жену: уж не рассказал ли ей кто-нибудь о его разговоре с тхакуром? Что будет, когда Джасванти узнает об этом?
— Что сказал мне Дона Махто? Да так, ничего особенного, потолковали о том о сем… — упавшим голосом ответил Рамджатан, опустив глаза, и поспешно отошел к костру.
* * *
Через несколько дней по всей деревне только и было разговоров, что о бхудане и о том, кого будут наделять землей. Подумать только: тхакур пожертвовал целых десять бигхов своих заливных лугов! Сам господин судья превозносил его щедрость до небес и собственноручно возложил на него гирлянду из живых цветов. Теперь в газетах напечатают фотографию тхакура, чтобы люди узнали о его щедром даре.
По всей деревне шли ожесточенные споры.
Возле небольшого костра за околицей сидели трое: Рамджатан, Дона Махто и старик Гхурху. Рядом лежала чья-то пятнистая собака, а неподалеку играла маленькая девочка.
— Нет, тут что-то нечисто. Опять, видно, какую-нибудь штуку затеяли. Думаете, спроста у тхакура останавливается заместитель окружного судьи? — рассуждал Дона Махто.
— Неужели ж у тебя ему останавливаться? Да у тебя даже горстки риса не найдется, чтобы угостить его! — попробовал возражать Рамджатан.
— Нет, ты только послушай, — перебил его Дона. — По-моему, нас попросту хотят одурачить. Сперва пожертвует клочок своей земли тхакур, за ним потянутся крестьяне, и, когда наберется большой надел и дойдет дело до раздачи земли, заправлять всем этим — помяните мое слово! — станет наш тхакур. Как скажет, так и будет. Кто лижет ему пятки, тому и дадут землю. Верно, Рамджатан?
Рамджатан испуганно заморгал. И с чего бы это Дона Махто затеял с ним такой разговор? Неужели уже пронюхал обо всем? Желая скрыть свое смущение. Рамджатан поспешно встал.
