— Чандрама! Ты?!
Девушка задорно засмеялась. Те же длинные, гладко зачесанные волосы, то же ясное и чистое, как восходящая луна, лицо и большие, черные, точно плоды дикого джамуна, глаза… Тонкая, изящная фигурка, легкая, летящая походка… Ну, конечно, это Чандрама!
Словно громом оглушенный, застыл Санохар с открытым от изумления ртом и восторженно сияющими глазами. И вдруг ему стало страшно… Что это с ним? Ведь он же не в своей деревне! Откуда здесь быть Чандраме? Уж не злые ли духи заигрывают с ним? Постояв с минуту в растерянности, Санохар неуверенной походкой пошел дальше.
Эти места, к югу от реки Гомти, на границе между округами Бенарес и Джаунпур, издавна славились своим бездорожьем: машины застревали на полпути, и всякий раз требовалось несколько упряжек волов, чтобы помочь им выбраться из непроходимой грязи. Начальство предпочитало не заглядывать сюда. И только недавно здесь началось строительство шоссейной дороги.
Санохар пришел из маленькой, глухой деревушки. И, уж конечно, не от хорошей жизни. Правда, семья его считалась зажиточной. Она не голодала даже в неурожайные годы. Санохар, как только подрос, начал работать в поле, сестра прислуживала в доме тхакура, а мать, пожилая, но еще крепкая женщина, хлопотала по хозяйству. Однако настоящего достатка в доме все равно не было, особенно теперь, когда семья осиротела.
Три года назад с отцом произошло несчастье. Он погиб, раздавленный толпой во время праздника Кумбхмела. На этот большой праздник, который бывает раз в двенадцать лет, к Гангу стекаются огромные толпы народа, и почти никогда не обходится без жертв…
Теперь в доме только и было разговоров, что о Дулари, сестре Санохара. Каждый день мать заводила речь о том, что уже пора выдавать ее замуж, а откуда взять деньги на свадьбу? Был бы жив отец, они уж, конечно, скопили бы что-нибудь, а сейчас… Где найти жениха, который согласится взять в жены Дулари? Даже свадьбу отпраздновать не на что… И старая мать то вздыхала, горько сетуя на свою судьбу, то принималась ругать сына. Стиснув зубы, Санохар молча выслушивал ее бесконечные упреки. Ему было жаль сестру. Ее поникшие плечи, ее печальное личико, казалось, безмолвно укоряли его — ведь после кончины отца он стал главой семьи. Покинуть родные места и уйти куда-нибудь на заработки? На это Санохар не мог решиться. Расстаться с деревней, с ее густыми манговыми садами, сочной зеленью полей и голубым простором Гомти, величаво текущей возле самого дома, расстаться с этим родным, привычным с детства миром было для него все равно что пополам разорвать душу.
