Именно поэтому Гиеракс и позвал Клетоса. Легионер всегда открыто говорил правду и не замалчивал проблемы. Он настолько часто опасно балансировал на грани открытого нарушения субординации, что давно лишил себя всякого шанса стать хотя бы сержантом, но в качестве индикатора настроений в роте ему не было равных.
— Хуже, чем в прошлый раз?
— Так точно.
— А разница…
Клетос презрительно фыркнул:
— Новый магистр.
Гиеракс понизил голос:
— Продолжай.
Клетос понял намек и заговорил мягко и тихо, чтобы его мог слышать только капитан:
— Он чужак, с какой стороны ни посмотри. С таким же успехом нам могли навязать магистра хоть из другого легиона.
— Насколько все плохо?
— Очень плохо. Если он попробует как-то изменить, переделать нас…
Легионер осекся.
— Если попробует, то что? — жестко потребовал объяснений Гиеракс.
Клетос выругался себе под нос.
— Не знаю. Никто не знает. Если он всерьез вознамерится что-то делать, нам его не остановить. Но это еще больше ополчит нас против него.
— Об этом уже идут разговоры?
— Да.
«Теория без практики, — промелькнуло в мозгу Гиеракса. — Что для них, что для меня».
Нежданное озарение поразило его как обухом по голове. Капитан ощущал его важность, но пока не понимал сферы применения. Однако он отчетливо видел надвигающуюся опасность. Затаенные обиды неизбежно приводят к ошибкам.
— Эти толки, — капитан решил копнуть глубже, — как широко они пошли? Вышли за пределы роты?
Клетос кивнул:
— Я общался с братьями из 223-й. Они рады не больше нашего. В других ротах тоже прорывается недовольство.
Чем больше Клетос говорил, тем больше собственный гнев Гиеракса вытеснялся беспокойством. В разговоре с Сиррасом он думал о долгосрочных преобразованиях в ордене, понимая, что они волнуют даже рядовых воинов Немезиды. Но сейчас его сильнее озаботила ближайшая перспектива. Неприятие будущего ставит под удар настоящее.
— Успокой братьев, — попросил Клетоса Гиеракс. — Мы всегда будем собой.
— Да? И каким же образом?
— Ты мне не веришь, легионер?
— Мне просто интересно. Как и всем.
Гиеракс обратил внимание, что Клетос уклонился от прямого ответа.
— Если сущность ордена так легко изменить, то она недостойна спасения.
— Разумеется, — сказал Клетос; уголок его рта выгнулся вниз еще сильнее.
— На этом все, — подытожил капитан.
Легионер отсалютовал и покинул стратегиум, а Гиеракс вновь повернулся к главному обзорному экрану, показывавшему широкие равнины Тоаса. Пламя двигателей и тепловые следы от трения десантных капсул расчерчивали атмосферу планеты. Первые отряды уже высадились на западных окраинах равнины. А на востоке зашевелились орки — это он знал и безо всяких ауспиков. Капитан чувствовал родовые схватки новой войны, даже не видя их своими глазами.
