Я в это время уже сделал шаг к генералу, опять же, словно сослепу оттолкнув Чинигу.
— А-а-а, я ничего не ви-ижу-у. А-а-а, — продолжив изображать слепоту, будто случайно наткнулся вытянутыми руками на Евлампия, схватил левой за правый рукав полушубка, правой — за меховой воротник и, дернув на себя, бросил генерала через бедро в сторону дверного проема, где уже застыл в ожидании гостя княжеский денщик.
Рядом, кроме привычно офигевшего пана Чиниги, никого нет. Однако по всей обширной поляне бродят не менее десятка вражеских солдат. Поэтому поскорее возвращаюсь в сарай. Уж теперь-то с таким заложником шансов на освобождение всяко больше.
Но вот же незадача, как только попытался захлопнуть за собой дверь, в нее тут же вцепился, выпучивший глаза вислоусый.
— Це ж пан генерал, — бормотал Чинига, словно бы пытаясь меня образумить. — Вин же мине голову снесе.
— Да? Ну, заходи и ты, — отпустил дверь, вовремя схватив за шиворот потерявшего равновесие пана, и затолкал его вслед за генералом в темноту сарая. Там чье-то, скорее всего Алексашкино, хэканье слилось с глухим ударом.
Я наконец-то закрыл дверь, приветливо махнув остановившейся троице бандюков, среди которых узнал незадачливого Панаса.
Глаза отвыкли от темноты, и мне опять ничего не видно. Только слышно возню и усердное сопение — пленники вяжут пленителей.
Попытался сообразить, как запереть дверь, но ничего в голову не пришло — открывается наружу, значит изнутри не подпереть, а вместо ручки используется какой-то косой сучок.
К сараю подошли. Судя по звуку шагов, несколько человек. Постучали в дверь.
— Пан Чинига, — послышался чей-то встревоженный голос. — Вы там, чи не?
— Нет его тут, — ответил раздраженно. — Они с генералом через другой вход ушли.
— А-а, — понятливо протянул голос за дверью, но тут же понятливость сменилась недоумением: — Через який другий? Це хто гутарит? Пан Чинига, вы здесь?
Дверь попытались открыть, но я, вцепившись в заменяющий ручку сучок, уперся ногой в косяк.
— Панас! — заорал, вспомнив, что видел знакомое лицо. — Панас!
— Чого? — парень действительно оказался рядом.
— Пан Чинига наказал, чтобы ты встал у дверей и никого не впускал, покуда они с генералом не выйдут. Понял?
Снаружи начали о чем-то переговариваться. В голосах сквозило явное сомнение. Похоже, никто не заметил, как я бросил генерала, иначе действовали бы решительнее.
— Ну что там? — я обернулся к товарищам, продолжая удерживать дверь.
— Алексашка малость перестарался, — ответил князь. — Не можем Савина в чувство привести.
