– Ваше высокопреосвященство?
– Добрый день, сестра. Мне необходимо поговорить с монахиней, которая только что уронила поднос.
– Она со мной в безопасности, ваше высокопреосвященство. Я держу ситуацию под контролем.
– Не сомневаюсь, сестра Агнесса. Но я должен поговорить с ней лично.
– Я не могу себе представить, чтобы упавший поднос мог вызвать беспокойство декана Коллегии кардиналов.
– И тем не менее. Если позволите. – Он ухватился за дверную ручку.
– Клянусь вам, не случилось ничего такого, с чем я не могла бы разобраться сама…
Он легонько нажал на дверь, и сестра Агнесса сдалась.
Монахиня сидела на том же стуле, на котором он увидел Бенитеза, – рядом с ксероксом. Она встала, когда он вошел. Ему показалось, что ей около пятидесяти – невысокая, полная, в очках, застенчивая, – такая же, как и другие. Но всегда было трудно увидеть человека за прической и одеждой как у других, в особенности когда этот человек смотрит в пол.
– Сядьте, дитя мое, – мягко сказал он. – Меня зовут кардинал Ломели. Мы все волнуемся за вас. Как вы себя чувствуете?
– Ей уже гораздо лучше, ваше высокопреосвященство.
– Не могли бы вы назвать мне ваше имя?
– Ее зовут Шануми. Она не понимает ни одного вашего слова – бедняжка не говорит по-итальянски.
– Английский? – спросил он у монахини. – Вы говорите по-английски?
Она кивнула. Но так еще ни разу и не посмотрела на него.
– Хорошо, – сказал Ломели. – Я тоже говорю по-английски. Я несколько лет прожил в Соединенных Штатах. Прошу вас, садитесь.
– Ваше высокопреосвященство, – встряла сестра Агнесса, – я правда считаю, что было бы лучше, если бы я…
Не поворачивая к ней головы, Ломели твердо сказал:
– Будьте так добры, сестра Агнесса, оставьте нас вдвоем.
И только когда она попыталась возразить еще раз, он повернулся и посмотрел на нее таким завораживающе властным взглядом, что даже она, перед кем пасовали три папы и как минимум один африканский полевой командир, склонила голову, попятилась из комнаты и закрыла за собой дверь.
Ломели подтащил стул и сел напротив монахини так близко, что их колени чуть ли не соприкасались. Такая близость была тяжела для него.
«Господи, – взмолился он, – дай мне силы и мудрость помочь этой несчастной женщине и узнать то, что я должен знать, чтобы я мог выполнить свой долг перед Тобой».
– Сестра Шануми, – сказал он, – я хочу, чтобы вы прежде всего поняли, что вам не грозят никакие неприятности. Суть дела в том, что я несу ответственность перед Господом и Матерью Церковью, которой мы оба стараемся служить всеми своими силами, стараемся быть уверенными в том, что решения, принимаемые нами, правильны. И вот сейчас очень важно, чтобы вы сказали мне, что у вас на сердце, что вас беспокоит в связи с кардиналом Адейеми. Можете вы сделать это для меня?
