– El informe? Доклад? Он сказал, что речь шла о докладе?
– «Доклад был изъят» – вот его точные слова.
– Доклад о чем? Когда изъят?
– Не знаю, ваше высокопреосвященство.
Ломели молчал, обдумывая услышанное. Он потер глаза. День был долгий, и Ломели проголодался. Беспокоиться ли ему о том, что доклад был составлен, или успокоиться потому, что его, возможно, более не существует? И имеет ли это какое-либо значение, если принять во внимание, что Трамбле занял только четвертое место? Внезапно он всплеснул руками: он не может заниматься этим сейчас, пока изолирован от мира вместе с конклавом.
– Может быть, за этим и нет ничего. Оставьте как есть. Я знаю, что могу положиться на вашу осмотрительность.
Два прелата прошли по Царской зале. Агент службы безопасности поглядывал на них из-под фрески «Битва при Лепанто»[63]. Он чуть повернул голову и что-то прошептал то ли в рукав, то ли в лацкан.
«О чем это они так взволнованно переговариваются?» – подумал Ломели.
– Не случилось ли в мире чего-нибудь такого, о чем я должен знать? – спросил он.
– Да нет. Главная тема международной прессы – конклав.
– Никаких утечек, я надеюсь?
– Никаких. Репортеры интервьюируют друг друга.
Они стали спускаться по лестнице. Ступенек здесь было немало – тридцать или сорок, с обеих сторон освещенных электрическими лампами в форме свечей. Некоторым кардиналам такая крутизна казалась непомерной.
– Должен добавить, что большой интерес вызывает кардинал Бенитез. Мы дали его биографическую справку, как вы просили. Я также включил информационную записку для вас на конфиденциальной основе. Он и в самом деле сделал стремительную карьеру, как ни один из епископов Церкви. – О’Мэлли вытащил из-под ризы конверт и протянул его Ломели. – Газета «La Repubblica» считает, что его театральное появление – это часть секретного плана покойного папы.
Ломели рассмеялся:
– Я бы порадовался, существуй такой план – секретный или нет! Но я чувствую, что единственный, у кого есть план на этот конклав, – Господь Бог, и пока Он не торопится его раскрыть.
