Ломели опустил голову, продолжая изучать цифры. Он не замечал устремленных на него взглядов кардиналов, пока Беллини не завел руку за спину патриарха Ливана и тихонько не ткнул Ломели в бок. Декан встревоженно поднял голову. С другой стороны прохода до него донесся смешок. В какого же старого дурака он превращается!
Он поднялся и подошел к алтарю.
– Братья мои, ни один из кандидатов не набрал большинства в две трети, мы немедленно приступаем к пятому голосованию.
В современный период папу обычно выбирали к пятому голосованию. Покойный папа, например, был избран на пятом, и Ломели видел его теперь своим мысленным взором: он решительно отказывался воссесть на папский трон и стоял, обнимая по очереди всех кардиналов, которые подходили к нему один за другим с поздравлениями. Ратцингер одержал победу туром ранее – на четвертом голосовании; Ломели и его помнил – его стыдливую улыбку, когда число поданных за него голосов достигло двух третей и конклав разразился аплодисментами. Иоанн Павел I тоже одержал победу в четвертом туре. Фактически, если не считать Войтылу, правило пятого тура не нарушалось с тысяча девятьсот шестьдесят третьего года, когда Монтини победил Леркаро и сказал своему более харизматичному противнику ставшую знаменитой фразу: «Такова жизнь, ваше высокопреосвященство: на этом месте должны были сидеть вы».
Ломели втайне молился, чтобы выборы закончились пятым голосованием – хорошее, удобное, привычное число, говорящее, что конклав не пришел к расколу, а являл собой процесс созерцания Божьей воли. Нет, в этом году все будет иначе. Не нравились ему собственные предчувствия.
Когда он писал диссертацию по каноническому праву в Папском Латеранском университете, ему доводилось читать труд Канетти[72] «Масса и власть». Эта книга научила его разделять толпу на разные категории: паникующая, бездеятельная, бунтующая и тому подобное. Для клирика это было полезное знание. Применяя этот светский анализ к конклаву, можно было понять, что конклав – самая изощренная толпа на земле, она двигается в одну или другую сторону под воздействием коллективного влияния Святого Духа. Некоторые конклавы отличались неуверенностью, несклонностью к переменам, в отличие от конклава, избравшего Ратцингера; других отличала смелость, например, тот, который избрал Войтылу. Нынешний конклав начал превращаться в то, что Канетти назвал бы распадающейся толпой, и это беспокоило Ломели. Конклав был неустойчивым, хрупким, способным неожиданно двинуться в любом направлении.
