Он открыл увесистый том «Энциклопедического изложения» (первое, оригинальное издание, вышедшее на русском всего в тридцати трех экземплярах и обошедшееся ему в стоимость подержанной иномарки), стал лихорадочно перелистывать книгу, припоминая ее содержание. А потом на сто сорок четвертой странице он внезапно обнаружил листок. Свернутый вдвое листок серой шершавой бумаги. Не закладка, Карн не пользовался закладками. Он развернул листок и тут же холодный, мерзкий ручеек пробежал вдоль позвоночника. Руки мгновенно вспотели.
На листке безупречным каллиграфическим подчерком было выведено: «19:30, бар «Посейдон». Карн поставил книгу на место, закрыл шкаф и сел на диван, аккуратно, почти благоговейно держа листок перед собой. Перечитал надпись раз пятьдесят, покрутил листок в руках, посмотрел на свет. Вроде бы все предельно просто. И еще - жутко до колик в животе. Потому что вопросов стало еще больше.
Он рухнул навзничь и в очередной раз посмотрел на листок, вытянув руки перед собой. Святые угодники, да ведь это не бумага! В смысле, не обычная целлюлоза, это пергамент! Карн однажды видел пергаментные свитки в музее Каира, так что не сомневался в своей догадке. Но энтузиазм его угас так же быстро, как и вспыхнул. Ну пергамент, и что? Чем это ему поможет?
Он отбросил бумажку и уставился в потолок. Мысли роились как пчелы в улье, но все без толку. В Интернет даже лезть не хотелось. Во-первых, потому что книгам Карн всегда доверял больше. Во-вторых, потому что неоспоримым для него навсегда останется один простой факт: 99,99% информации, которую можно найти в Сети, это либо либо порнуха, либо чье-то желание что-то вам впарить (зачастую продиктованное даже не коммерческими амбициями). Карн почти восемь лет работал копирайтером, поэтому в «качестве контента» не сомневался.
Так он и лежал, буравя белый натяжной потолок парой неподвижных зрачков. Слишком много странностей для одного утра. Выходит, кто-то был у него в квартире? Выходит, кто-то знал, что он будет рыскать по книжным полкам и обязательно откроет Холла в поисках ответа на, быть может, самый безумный вопрос в своей жизни? И этот кто-то пишет на пергаменте.
Чушь какая-то... но ведь завораживает, не правда ли? Отчасти потому, что ты всегда знал, где-то в самых потаенных глубинах твоей черненькой душонки жила уверенность в том, что однажды настанет миг, когда знакомая с детства реальность рухнет, обнажив остов другой реальности, гораздо более РЕАЛЬНОЙ... А потом незаметно для себя он уснул, сказалось сильное перенапряжение. Когда проснулся, было шесть тридцать. И почему-то у него в голове даже мысли не возникло о том, что, наверное, не стоит никуда идти.
