— А если враг общий? — спросил Морс. — А если он не выбирает планету, а надвигается на все сразу?
— Значит, нас спасет Дважды Грохнутый Бог. Или Единожды Воскресший. Короче — нечего париться, насилуя мозги. Все само собой решится. Таков удел Джаппурии. Кстати, пора убираться с пляжа. Время послеобеденное, сейчас народ попрет!
Пахан быстро поплыл к берегу и Морс последовал за ним.
На пляже они вытерлись морсовым полотенцем, переоделись по-очереди в обычной будке, где в процессе отодвинули ногами с дощатого настила кучу всякого разного хлама. Уходя с пляжа, Пахан сказал:
— Мы можем жить только так, как жили многие столетия. И никакими Шмордонами этот обычай не испоганишь.
Морс кивнул головой, вроде бы соглашаясь, но ответил желчно:
— Жизнь бывает короткой.
— Значит, мы все умрем, — ответил Пахан Родимый. — Ну и черт с нами!
Они поднялись на набережную, красиво украшенную низкими гранитными колоннами (труд нескольких поколений шмордонских шпионов) и здесь путь им преградили двое свистонов.
Один из них был знаком Морсу по фиолетовой одежде. Второй же походил на первого как брат родной, но одет был во все зеленое. Главным отличием последнего от своего соперника являлось присутствие зеленых кед на его ногах. Вооружен он был так же, как и фиолетовый свистон, то есть — длинным посохом.
Оба свистона ходили кругами друг против друга вокруг поставленных на тротуар банок с пожертвованиями и лица их ничего хорошего не сулили. Посохи в руках священников крутились, как барабанные палочки.
Морс, увидев эту напряженную картину, остановился и сказал Пахану:
— Они же сейчас подерутся! Прекратите это безобразие!
— Не стоит, — спокойным голосом ответил Пахан. — Сейчас вы увидите потрясающее представление.
— Это что, карнавальная постановка? — с недоверием спросил Морс.
— Нет, дубаситься они будут по-настоящему, — сказал Пахан. — Но это — дополнительное развлечение для туристов. А что, на Слякоти разве свистоны не бьют друг друга?
— На Слякоти никто никого не бьет, — ответил Морс. — Свистоны ходят вместе и вполне мирно сосуществуют, невзирая на цвета в одежде.
— Сочувствую, — кивнул головой Пахан. — Вы там от скуки скоро помрете. Ваши могилки зальет вечный осенний дождь, и трупы ваши будут булькать беззубыми ртами, пока не сгниют совсем, не имея утешения.
Свистоны тем временем перешли к действиям. Посохи взметнулись в воздух и над набережной раздалась трескотня деревянных стуков. Оба священника прекрасно владели своим оружием, и потому бой был похож на танец. Посохи крутились, свистоны сражались, а вокруг них собиралась толпа, в которой стали раздаваться реплики:
