— Спросите у своей лисицы, где он? А то я, боюсь, ей несколько разонравился, — признался Констант, невольно покосившись на лом.
Я с сомнением оглядела комок воплощенной злости в клетке.
— Боюсь, не вы один, господин Эмбер. Я вынуждена просить вас покинуть Самадж. Одержимый не станет говорить, пока я не выполню обещание и не накормлю его, а для этого мне придется открыть клетку.
Волшебное слово «накормлю» заставило лисицу живенько спрятать звериный оскал и изобразить исстрадавшегося, голодного и несчастного зверька. Но Констант — о чудо! — вдруг взял и послушался.
Когда он вернулся — через полчаса вместо обещанного часа — лисица уже сыто дремала и в сторону коварного предателя даже щериться поленилась; только раздраженно фыркнула и повернулась спиной. Я же пребывала в состоянии ступора, поскольку не могла решить, чего хотелось больше: то ли смеяться, то ли злиться, то ли с опозданием бояться за шкуру безбашенного ваандарара.
Констант явно склонялся к первому варианту.
Чирикло поприветствовал его укоризненно-понимающим взглядом и продолжил обматывать вокруг меня нижний пояс.
— Я почему-то так и подумал, — отсмеявшись, признался секретарь, и первым протянул ему ладонь. — Констант.
Чирикло разбойно ухмыльнулся и протянутую ладонь пожал. Для этого ему пришлось выпустить конец пояса, и тот легко соскользнул на пол. Крайне несвоевременный порыв ветра довершил начатое, и я с усталым вздохом поймала развевающиеся полы капари, снова заворачиваясь в плотную ткань.
Даже не сомневаюсь: он это нарочно.
— Отличный способ отложить знакомство, Чирикло, снимаю шляпу, — ядовито пробурчала я и нагнулась за поясом.
Констант сглотнул и отвел взгляд.
Чирикло — нет. Его смутить было куда сложнее.
— Лучше что-нибудь другое сними, — бодро посоветовал ваандарар.
Я охотно сняла туфельку и размахнулась, но, как обычно, не попала.
— Он прятался в подвале, — наябедничала я. — В винном погребе. А Зора с ног сбилась, его разыскивая!
Чирикло резко посерьезнел — будто и не дурачился минуту назад.
— Домой не возвращаются с бедой на хвосте.
Я прикусила губу и отвернулась.
Прав, тысячу раз прав. Одержимый может вернуться за тем, кого считал своей добычей. Может быть, Чирикло и не знал всех тонкостей поведения этих тварей, но одно понимал точно: раз его однажды похитили, значит, смогут снова. А в таборе одержимым не место.
Хватит и одной меня.
Лисица все еще поглядывала с надеждой: может, если нельзя трогать Константа, я разрешу взять ваандарара?.. Кажется, моя непреклонность выбивала ее из колеи.
