— Если бы ты мог бежать, — сказал Шику, — я отпустил бы тебя и пошел за тобой, а так… я останусь с тобой до конца.
— Спасибо, Шику.
Глава 8
Утром в капище вошли Алвано и Камфу. Командор оглядел пленника и тряхнул Шику за шкирку.
— Как ты посмел ослабить цепи, уродец?
— Вы велели, чтобы он дожил до утра, — ответил трясущийся мальчик. После ночного озарения он понял, что даже Камфу не заступится за него, учителю нет дела до какого-то раба без души. Он ничуть не дороже этого пленника, даже дешевле, он не знает ничего такого, что представляло бы ценность для командора.
Он из рода рабов — человек, как и Алвано, как и пленник. Нет, пленник не такой! Шику видел и рабов, и «пустых» из чужого мира за окном портала. Никто из них не вел себя так, как имперский офицер.
Алвано еще раз тряхнул мальчика и отшвырнул под ноги пленника.
— Разбуди его.
Шику воззрился на окровавленного офицера, потряс его за плечи, как ночью — толку совсем чуть.
— А вот так? — взревел Алвано и, схватив ведро с водой, окатил пленника с головой.
Тот дернулся, вода ручейками стекала по осунувшемуся скуластому лицу, по черным коротким волосам.
— Проснулся, сокол? Настроен побеседовать? Нет? Жаль! Сегодня мы возвращаемся в Нарголлу, так что времени у тебя в обрез. Скажешь по-хорошему — отпущу с миром, нет — пойдешь в расход, возиться с тобой некогда.
Пленник вздохнул и опустил голову. Алвано взревел, как раненый локхи, и ударил его по лицу, еще раз и еще, потом, не останавливаясь, ударил ногой по колену, в бок, и снова уже, видимо, плохо понимая, что творит.
Шику сжимался в комок при каждом ударе, словно обезумевший командор избивал его самого. Наконец, Алвано выдохся.
— Говори, у меня нет времени.
— Пошел ты, Алвано! — четко выговорил пленник.
Командор затрясся, глядя в лицо упрямца, которого не смог сломать.
— Ты будешь умолять прикончить тебя, скотина! — взвыл он. — Камфу, он твой.
Наставник выступил вперед. Его высокая и тощая, как жердь фигура, возвысилась над пленником, как десница правосудия. Шику пробрал холодный пот. Нет! — кричало все у него внутри, — не может быть! Они не посмеют! Это же не просто человек, а настоящее дитя Звезды! Он (не нарьяги, которые произошли от рабского рода), он — посланник Нар-шина в землях наров. А его убивают ни за что!
— Шику, разведи священный огонь.
Нет! Нет, нет, нет! На подкашивающихся ногах мальчик побрел к алтарному камню, где в центре шестиконечной звезды лежал камень-пламень. Над ним возвышалась тренога с крючком для котла. Пока Шику возился с камнем, раздался треск материи — Камфу разорвал на пленнике рубаху, обнажая торс. Он действовал спокойно и быстро, будто и в самом деле проводил обряд. В этом была жестокая, чудовищная фальшь, потому что Шику знал — никакой это не обряд, это страшная месть Камфу и Алвано тому, кого они не смогли понять и сломить. Месть настоящему Нар-одару, посланнику Звезды.
