Я поднимаю голову и встречаю безразличный взгляд тусклых глаз императора. Дрожа от возбуждения, я протягиваю руку. Сепп что-то шепчет директору, и директор опять почтительно склоняется к царю… «Инородец»… Мне кажется, я опять слышу это слово… Но уже поздно. Царь опускает рубль в мою руку, пожимает плечами и раздражённо бросает директору какую-то непонятную фразу.
…Так вот и произошла моя встреча с императором всероссийским.
И вдруг мне стало стыдно. Никакой радости от царского подарка я уже не испытывал. Серебряный рубль жёг мою руку. Сложные чувства волновали меня.
Дома, не снимая парадной формы, я бросился на кровать. Мама встревоженно несколько раз подходила, прикладывала руку к моему горячему лбу. Но я молчал. Я спрятал рубль в пенал, несколько раз вынимал его, рассматривал и клал обратно. Я сам ещё не мог разобраться во всём том, что произошло на площади.
На следующий день я занемог и на занятия не пошёл. Ваня Фильков, первый раз с тех пор как мы подружились, не навестил меня. Это меня ещё больше расстроило.
Я увидел его только через два дня в гимназии. Он показался мне необычно худым и бледным. Как-то повзрослел он за эти дни. На уроках мы не говорили ни о чём. Я пошёл проводить его домой. Он рассказал мне о беспорядках на кожевенном заводе, которые вспыхнули в царские дни, о том, что полицейские стреляли в рабочих и убили двух человек. У Фильковых был опять обыск. Ничего не нашли. Но отца арестовали и целый день держали в участке. «В порядке профилактики», как сказал полицеймейстер.
- Ваня, - подавленно спросил я, уже прощаясь, - а почему ты так волновался тогда, в строю? Ты хотел получить царский рубль?
- Если бы… - сказал Ваня хрипло, - если бы он дал мне этот рубль, я бы швырнул ему обратно в лицо…
Он замолчал. Мы долго стояли возбуждённые, взбудораженные какими-то новыми, неожиданными переживаниями.
- Но я не знаю… - продолжал тихо Ваня. - Я не знаю, хватило бы у меня смелости швырнуть этот рубль…
Он задумчиво, доверчиво посмотрел на меня, мой друг Ваня Фильков, и я смущённо отвёл глаза.
Серебряный царский рубль я не показывал никому, даже маме. В тот же вечер я зарыл его в землю на дворе у дровяного сарая. Зарыл навсегда.
