Предатель ада | страница 59
Все заказывали еду, пиво и кофе. К дрянной текиле, которую Панса считал превосходной, никто даже пальцем не притронулся. Народ подобрался необщительный, и хотя в таверне стало непривычно людно, но все молчали — только маленький ядовитый телевизор над баром что-то рассказывал о спорте. Люди ели, курили сигареты, а затем, оставив то, на чем они приехали сюда, на широком грязном дворе Пансы, все они поочередно куда-то ушли.
Панса сидел в кресле-качалке и пытался думать о том, куда могли деться все эти люди — развлечься в этих краях нечем, вокруг пустошь, низкие пологие холмы, поросшие колючим кустарником, да и ночь выдалась холодная и будто неприятная.
— Клад, что ли, ищут в наших местах? — сонно думал Панса. — А где тогда лопаты?
Больше ничего не приходило в его толстую голову, поэтому он по привычке уснул, не покинув своего раскачивающегося кресла. Перед тем как уснуть, перезарядил пистолет — мало ли что. Стрелял он, несмотря на жир и тупость, хорошо. Легко мог подбить птицу над крышей.
А люди, доверившие на время этому старику свой транспорт, медленно поднимались в холмы поодиночке. Никто не нагонял друг друга, не разговаривал, но шли они все по одной тропе, еле видимой среди зарослей чапараля.
Ночь стояла безлунная, звездная, отличавшаяся от прочих ночей резким холодом, какой нечасто нисходит на эти края. Приезжие шли друг за другом около часа. Тропа привела их к недостроенному зданию, лежащему на вершине низкого холма. Что собирались здесь построить и когда — неизвестно, стройку бросили, остался лишь бетонный короб с большими окнами, так никогда и не узнавшими о рамах и стеклах. Дверь тоже отсутствовала, зиял только проем. Люди вошли. Внутри на бетонном полу горела свеча и сидел какой-то человек. Он ждал их.
Он восседал на свернутом в рулон спальном мешке. Старое индейское пончо явно видало лучшие дни, черные потертые штаны заправлены в армейские ботинки. Судя по лицу, индеец. Гладкие черные волосы стянуты на затылке в пучок. Очень худой. Издали его можно было принять за молодого человека, но в узком лице присутствовало нечто от сухой деревяшки. Он курил короткую глиняную трубку, время от времени пополняя ее из грубого мешочка с тесьмой, который лежал перед ним на полу. На груди его на ветхой ткани пончо блестел круглый значок: изображенный в ацтекской манере попугай (золотой на красном поле), сжимающий в клюве змею, а в когтистых лапах — серп и молот. Под изображением надпись — Коммунистическая партия Мексики.
