— Этот? — проследив за взглядом художницы, скептически протянул Кузьма, — Не слишком ли вызывающе он смотрится?
— Самое то, — заверила его девушка. И это было правдой. Желтый, как солнце или как золотая листва осенью, зонт притягивал внимание и словно бы обогревал своего владельца. С таким цветным пятном над головой не соскучишься даже в мелкий надоедливый дождь.
К тому же само слово «вызывающе» как катализатор подтолкнуло Карину к покупке. Именно сейчас ей нужно было хоть кому-то бросить вызов, а не пассивно наблюдать за происходящим.
— Берем? — почти утвердительно произнес Никита. Девушка кивнула, как завороженная глядя на «грибок», уже как на свою собственность.
— Сколько он стоит? — наконец, налюбовавшись, спросила она, но приятель предупредил желание девушки быстрее, чем та достала кошелек:
— Я сам заплачу. И не спорь, — отрубил Ник, а уже через несколько минут Карина с неимоверным удовольствием отправила в мусорку предшественника желтого зонта. Словно бы и не вещь, а старую жизнь выкидывала.
Было решено заехать по пути домой к Карине. Но там ребят ждал весьма неприятный сюрприз в виде недовольных родителей Карины под дверью. Они то ли собирались уходить, то ли, наоборот, откуда-то возвращались. Отец бряцал ключами, аки рыцарь латами, пытаясь попасть в скважину. Так что первой их заметила мать. Сначала лицо ее осветилось радостью, но, не увидев в руках дочери ни сумки, ни чемоданов, родительница потухла. Блудная дочь немедленно нырнула за широкую спину Ника, без зазрения совести выставляя его вперед, как щит.
— Кто это? — поинтересовался шепотом Кузя, но художница уже натягивала на лицо слащавую улыбку, которая могла бы по приторности состязаться с медом.
— Привет, — все-таки совершенно беззаботной выглядеть не получилось. Или это круги под глазами испортили все впечатление, или не вовремя высунувшийся мальчишка, но родители заметно перекосились.
— Ты домой собираешься? — начал отец, наконец, распахивая дверь квартиры.
— Я все беспокоюсь, где она, — подхватила дородная мать.
— Насколько я помню, ты обещала вернуться уже через три дня. Мы и так слишком долго ждали. Заходи, давай.
— Это я виноват, — вступился Никита, — Я уговорил Карину остаться.
— Вот именно! Вам, молодой человек, вообще, нельзя было даже делать такие предложения, — взъярился отец, брызгая слюной, — Моя дочь — это вам не какая-то распутная девка, которая ложиться в постель с первым встречным.
— Папа… — словно извиняясь за его поведение, художница прикусила губу.
