— Давай. Ты куда сейчас едешь?
— В Берлин. На кинофестиваль. А потом, может, еще там задержусь…
— А что, у тебя там что-то новое?
— Да не хочу пока говорить.
— В личном плане — или работа?
— В личном, в личном. Погоди, я сама еще не разобралась.
— Ну все, Светка, давай, колись!
— Да нечего мне рассказывать. Ты же вот не поехала со мной в Испанию!
— Ах эта Испания!.. И что было в Испании? Ты же мне тогда говорила — скучно все, пляж, море, аниматоры дурные, и вообще как в пионерском лагере — то же, что в Турции.
— Кроме Кордовы.
— Кроме Кордовы, да. Так это ты в Кордове?
— В Кордове, будь она неладна.
— И?
— И ничего. Нас же там много было. Туристы. Американцы — жлобы, ненавижу, идиоты, нет, ты не представляешь, какие они идиоты!
— Да почему, представляю.
— Недостаточно представляешь. Ты их мало видела. На их фоне любой европеец покажется прекрасным принцем.
— Так уж и любой?
— Ну, не любой, конечно. Но многие.
— И откуда он?
— Из Германии.
— Берлин?
— Кёльн. Там, где собор. Европа…
— Ты же когда-то хотела в Китай — Восток, Восток…
— Ну, когда это было… Где тот Китай… Зачем он мне нужен? Нет в этом современном Китае ничего интересного. А за экзотикой можно и на Таиланд съездить — дешево и сердито.
— А сколько ему лет?
— Сорок. Лучший мужской возраст. По-английски говорит лучше меня, разумеется.
— А ты?
— А я теперь немецкий учу.
— То есть настолько все серьезно?
— Не знаю. Просто хочу говорить на одном языке. Понимать. Когда человек говорит на родном языке — он раскрывается. А на чужом — пойди пойми, что у него внутри.
— И как его зовут?
— Фриц. Это как из фильмов про войну — «фрицы».
— Или Фриц Ланг.
— Вот именно. Я тоже про Фрица Ланга вспомнила — потому что вспомнить больше нечего. Только я его даже не видела, этого Фрица Ланга.
— Я тоже не видела. «Мы все учились понемногу» называется. Ничего страшного же — или он тебя стыдил, что ты не видела Фрица Ланга?
— Да нет, он его, наверное, тоже не видел. Он вообще бизнесмен.
— Крупный?
— Средний. Но у них там хорошие средние бизнесмены. Не бензоколонка все-таки.
— И что у вас было?
— Ой, я даже этого не могу сказать — что у нас было. Непонятно. Там и было-то немного — но мы вот уже полгода с ним переписываемся, по интернету.
— По-немецки?
— Нет, что ты — по-английски пока. Вот поеду, погляжу — может, пойму.
— То есть ты все-таки к нему в Берлин едешь?
— Ну как тебе сказать? Я изнасиловала свое начальство — и они меня посылают. Это вроде как ни к чему не обязывает — я на работе, он заедет в Берлин на пару дней, сходим в кино… Там посмотрим.
