Звезда мореплавателя | страница 20
Большая часть экипажа съехала на берег, вахтенные грузили воду и продовольствие. Приятно было почувствовать под ногами твердую землю. Белые домики испанского селения уютно проглядывали сквозь зелень высоких кустов и низких пальм с непривычными для нас узкими и твердыми листьями. Я медленно шагал к ним по мощеной дороге, прослеживая взглядом изгиб могучего туловища вулкана, у ног которого поселились люди, у пояса плыли тучи, а к голове прикасалось солнце. Легкое волнение охватывало меня: сбывались неясные детские предчувствия, явью обращались картинки из книг матушки. Вот и довелось мне ступить на заморскую землю, да еще идти по пеплу вулкана!
Сейчас, вспоминая себя в те дни, я смеюсь над собственной наивностью. Человеку не дано знать будущего, лишь поэтому он дает волю чувствам.
Со мной шел и расспрашивал обо всем Фернандо. Я передал ему то, что знал про эти острова из книг и рассказов бывалых людей. Острова были известны еще древним. Называли их Счастливыми, потому что люди, жившие здесь, не знали нужды, голода, войн. Потом про острова в Европе забыли на целую тысячу лет. Два века назад итальянцы натолкнулись на них, но вскоре вновь забыли. Наконец в 1402 году француз Бетанкур[28]каким-то образом доплыл сюда, завоевал часть архипелага и основал здесь свою сеньорию. Она переходила из рук в руки, расширялась, и в 1477 году их высочество королева кастильская Изабелла окончательно прибрала сеньорию к своим рукам. Испанцы, высадившись впервые, услышали в лесу лай собак. А тогда ходила по Европе легенда, что на островах запада живут люди с песьими головами: вот и назвали острова Канарскими, то есть Собачьими.
В действительности здесь издавна жило племя гуанчей[29] — потомки тех, кого издавна звали счастливыми: мудрое, доброе, честное племя. Они почти не носили одежды (зачем она в том благодатном климате!), а уж тем более не знали о панцирях, а копья имели с деревянными или каменными наконечниками. Но гуанчи упорно воевали с пришельцами. Королеве Изабелле пришлось послать сюда отряд воинов, закованных в металл. И рыцари победили туземцев и их собак, чьи голоса слышали первые поселенцы.
— Значит, наши победили этих гуанчей? — удовлетворенно сказал Фернандо. — А вот собак — зря, я собак люблю. — Но потом вздохнул и добавил: — Жалко их, гуанчей. Они любили собак, значит, добрые были, хорошие люди…
В этот момент меня окликнули. Я увидел пышно одетую группу испанских дворян, догонявшую нас, и остановился. Впереди шел Хуан де Картахена, капитан «Сан-Антонио», королевский инспектор армады, имеющий право контролировать распоряжения командора. Он был высокого роста, широкоплеч, с короткой щегольской бородкой и холеными усами на французский манер. Его крупная, массивная голова уверенно и горделиво сидела на мускулистой шее. На нем был короткий шелковый плащ, отороченный серебряной вышивкой, с пышными вокруг ворота белыми кружевами. Под плащом роскошный фиолетовый камзол. На ногах красные штаны, испанские короткие сапоги желтого цвета, с многогранными раструбами.
