Анасуйя, жена Лакшмана, ненавидя Наранаппу за то, что он опозорил семью ее матери, винила во всем Гаруду: не обратился бы Гаруда к колдовству, так Наранаппа, сын достойных родителей, никогда не преступил бы кастовые запреты.
Ситадеви, жена Гаруды, не ела, не пила, чахла на глазах, после того как мерзавец Наранаппа сманил ее сына из дому. Три месяца проплакала она, день и ночь ожидая возвращения сына, а потом пришло письмо от Шьяма-он в Пуне, служит в армии. Поставил подпись на государственной бумаге, так что теперь его не отпустят, разве только если за него внесут шесть сотен рупий неустойки.
Ситадеви прямо на улице набросилась на Наранаппу, бранилась и рыдала, волосы рвала на себе. Письмо сыну продиктовала: «Мяса не касайся, омовения совершай и не пропускай вечерние молитвы». Ситадеви постилась по пятницам, чтоб чистота и добро вошли в сердце ее сына.
Гаруда ярился, как разгневанный Дурваса, метался, будто его красные муравьи заели, и вопил на всю аграхару:
— Нет у меня сына! Умер! Больше его нет! Пусть только попробует домой сунуться, я ему голову проломлю!
Ситадеви дала обет богине, умоляла ее:
— Ниспошли мир душе моего мужа, сохрани его любовь к сыну!
Ради этого Ситадеви начала и по субботам тоже блюсти пост.
Дургабхатта из ненависти ко всем мадхвам подливал масла в бушевавший огонь.
— Смирись, — нашептывал он Гаруде. — Теперь уж делать нечего. Сын в армии, какие там молитвы, какие омовения, а мясо он наверняка каждый день ест.
Сейчас Ситадеви почувствовала себя почти счастливой: попади им в руки украшения этой Чандри, может, и впрямь удастся выкупить Шьяма из армии… В какой-нибудь священной Книге уж конечно написано, что ее муж имеет право совершить обряд по Наранаппе. Но на душе у нее кошки скребли. А вдруг Лакшман опередит ее мужа и возьмется за обряд? Или людишки эти из Париджатапуры? Они и не подумают бояться осквернения, им что чисто, что нечисто-все равно. Ситадеви поклялась отнести фрукты и кокосы в храм Марути.
— Вишну, — молилась она, — сделай так, чтобы моему мужу вышло совершить обряд, помоги, всевышний!
Теперь и мясоедение Наранаппы не казалось ей таким уж преступным. Вернется ее сын из армии-что будут говорить о нем беспощадные языки аграхары? Начнут вопить, что солдаты мясо едят, что его тоже нужно лишить касты? Ситадеви громче всех поносила Пранешачарию, когда он колебался и не изгонял Наранаппу. Сейчас она почти молитвенно думала о Пранешачарии: воистину душа, исполненная любви и доброты, нет сомнения, Пранешачария поможет ее сыну искупить отступничество, защитит его от поношения, обязательно защитив.
