Я шагнул к нотариусу. Нотариус забился в мобиле интенсивнее. Под лезвие пилы попалось плетёное кресло, я его распилил.
А потом ещё распилил две статуи, вешалку с пальто, чучело медведя, телескопическую удочку и ещё кое-что по мелочи. Когда я приблизился к запутавшемуся нотариусу, он уже отрубился от страха.
– Блин, – я заглушил пилу и бросил её на пол.
– Окочурился? – спросила шёпотом Тоска.
– Вряд ли. Юристы так не умирают. Ты это… подойди к нему, ущипни.
– Сам подойди. Сам ущипни. Чего я буду этого щипать?
– А я не могу, – я продемонстрировал Тоске боевые железные перчатки. – Как я в таких ущипну?
Это был аргумент. Тоска вздохнула, подошла к нотариусу и хорошенько цапнула его за руку.
Нотариус очнулся. Я снова запустил пилу и шагнул к нему. А Тоска ему улыбнулась.
Этого было достаточно.
Я снова бросил пилу и подошёл к нотариусу.
– Последний аккорд, – сказал я. – Тоска, ущипни его ещё разик.
Тоска ущипнула.
Нотариус открыл безумные глаза.
– Скоро приду за тобой, – замогильным голосом сказала Тоска. – Скоро. Готовься.
– Готовься! – подтвердил я. – Я Рыцарь Смерть.
И я мысленно воззвал к гробам.
Нотариус отключился в очередной раз.
Гробы спустились из-под потолка. Мы быстро запрыгнули в них и, вылетев в окна, рванули вверх, к медленно тускнеющим звёздам.
Ничего интересного дальше не происходило. Довольно долго мы летали по окрестностям. Это было красиво. Мы молчали. Наблюдали за небом.
Потом мы замерзли и уснули. А проснулись уже в гостиной, в старом гробовщицком доме.
Вернее, это я проснулся, а Тоска нет. Она завернулась в обрывок черной обивки и храпела до самого рассвета.
Я выбрался из гроба и спустился в подвал.
Матвейка спал, уткнувшись лицом в «Илиаду».
Впрочем, теперь это уже не имело значения. Теперь у Матвейки и его матери будет другой юрист. Нормальный.
Глава 8
Гробоиды Буханкина
Через два дня я сидел на чурбаке в своей комнате и растапливал буржуйку, труба от которой была выведена в форточку. В последнее время я обнаружил, что нет лучше средства для успокоения, чем буржуйка. Буржуйка греет душу, буржуйка создаёт уют.
Приятно запахло древесиной, я устроился в кресле и стал смотреть в потолок. И смотрел почти полчаса.
Потом из прихожей послышалась возня – пришла с работы мать. Но не одна. Она с кем-то разговаривала и даже смеялась. Дверь в мою комнату отворилась, и заглянувшая мать сказала:
– Чего валяешься?
– Думаю, – ответил я.
– Думаешь, а к тебе Тоня пришла. А ты её даже не встречаешь. Это некрасиво.
