Вот, правда, рукава оказались Фомичу до локтя, но тут было не до модничанья.
– Обвяжись пока свитером вокруг пояса, и пойдём, – велел я. – Пойдём к Тоске, подберём тебе ещё что-нибудь по фигуре.
Жертвовать своими штанами я отказался наотрез – свои штаны такому типу, как Фомич, я не доверил бы ни за какие деньги. Пришлось разоблачать Тоску. Она удалилась за дверь, повозилась и вынесла юбку. В такой японские школьницы щеголяют.
– Супер! – сказал я.
Это я не Фомичу сказал, это я Тоске сказал.
Потому что она осталась в водолазке – длинной, успешно прикрывающей ноги до середины бедер. Так Тоске было ещё лучше, чем в юбке.
– Сегодня у нас будет шотландский день, – я взял юбку у Тоски и протянул Фомичу. – Прошу вас, сэр.
Фомич рыкнул, но юбку принял. Выбирать ему особо не приходилось. Да и вообще, он как-то поник и старался не смотреть на нас. Особенно на Тоску.
Выглядел Фомич довольно комично, если не сказать больше. Жердина в короткой юбочке.
– Один аксессуар, – я вытащил бумажную розу из кармана куртки и заложил её за ухо Фомичу. – Так эффектнее.
Фомич в ярости смял розу и бросил на пол.
– Какой зломен, – я покачал головой. – В таком прикиде надо вести себя… более мягко.
– Прекрати лучше! – Фомич даже шагнул ко мне, даже сжал кулаки.
– Интересно… – я почесал подбородок. – Тебе, Фомич, надо найти единомышленника и сколотить группу. Назовите её… «Трупы в юбках»! Или лучше «Фомич и трупы в юбках»! Будете гастроли давать. В Игарке, на Сахалине, с большим успехом…
– Хватит, Куропяткин, – попросила Тоска. – И так всё тупо. Давай делом заниматься.
– Делом так делом, – сказал я.
Я взял за руку Матвейку, и мы спустились в подвал, к покойнику. Я посмотрел на часы. На все эти приключения у нас ушло почти сорок минут. Я усадил Матвейку на табуретку, сунул ему в руки тяжеленный том «Илиады» и постучал томагавком по батарее.
Через минуту включился свет. И заработала камера.
Гроб принялся идиотски подскакивать. Матвейка первое время косился на него с опаской, потом привык и взялся читать. Читал он плохо. С запинками, путая слова и совсем без всякого выражения. От такого чтения меня потянуло в сон.
Я устроился поудобнее на надувном матрасике и стал дремать. Скоро в подвал спустилась Тоска. Уступать ей место я не стал, и она устроилась на перевёрнутом ведре возле батареи.
Фомич не появился.
