Я не успеваю выступить с ответным обвинением в сторону Эсмеральды, потому что она уже исчезает за дверью, рассыпая свой смех, словно пух одуванчика на ветру. Она старше меня на два года, но объясняет свое не замужество тем фактом, что отцу она пока нужнее здесь, а как только надобность в ней отпадет — она с благодарностью возьмет на себя роль королевы любого из регионов. Я нахожу это безупречно удобным.
Со вздохом, я усаживаюсь перед зеркалом и начинаю расчесывать свои золотистые локоны — отпечаток родового семейства Лакнес. Одержимость королевских домов связать нас воедино подкрепляется мыслью о том, что род чистокровных Просветителей должен продолжаться. Но меня действительно учили политике, и я понимаю истинное значение этой необходимости. Они просто хотят быть уверены, что мы будем поддерживать дружеские отношения, и не нападем на своих же, как когда-то поступили наши деды. Все понимают, что мы сейчас находимся в шатком положении — ни у кого нет абсолютного доверия к другим домам, но мы пытаемся связать себя теснейшими родственными узами, чтобы иметь хотя бы подобие гарантии мира.
Я всматриваюсь в свои голубые глаза и пытаюсь разглядеть в себе будущую королеву. Отчасти я понимаю, почему в этом нагло вздернутом носе, остром подбородке и холодных глазах никто не может найти кроткую и благородную правительницу. Я бы сама ее в себе не нашла. Мне хочется сейчас же вскочить на коня, схватить лук и отправиться на охоту, но я вынуждена сидеть здесь, потому что несколько поколений моих предков решили, что управлять регионом — благодарное дело.
Мои мысли прерываются робким стуком в дверь:
— Ваше высочество, прибыл принц Габриэль.
Я боялся перемен, боялся оставлять свой привычный мир, потому что знал: так, как раньше, уже не будет.
Берли Догерти. Здравствуй, Никто.
Мой восемнадцатый день рождения начался не с традиционного тыквенного пирога, ласкового щебетания мамы и небольшого, приятного подарка, а с дикого осеннего холода, пробирающего меня до костей. В три часа утра меня разбудили родители — отец ворвался в комнату, сверкая глазами, и приказал мне собираться. Я до последнего думала, что это какая-то шутка или сюрприз, но избегающая моего взгляда мама заставила меня встревожиться.
— Что происходит? — мгновенно проснувшись, пробормотала я.
Отец рывком вытащил из деревянного шкафа у моей кровати сумку, набитую вещами, а мама спешно сорвала с меня одеяло.
— Эланис, тебе надо уехать.
