Не успела Зина начать уборку в палате, как раздался телефонный звонок. Старшая медсестра просила зайти.
— Зина, мы ведь предупреждали вас, что наши клиенты — люди весьма влиятельные.
— Ну… Да-а-а… — протянула Зина.
— И предупреждали, что малейшее нарекание с их стороны будет стоить вам премии?
— А что я…
— И вы прекрасно понимаете, что мы не можем позволить себе держать персонал, который выводит наших клиентов из себя.
Зина побледнела.
— Это Галина Ивановна на меня нажаловалась? Но что я ей такого сделала?
— Зиночка, — с расстановкой объясняла ей старшая медсестра, — я не знаю, чем вы ей не угодили, честное слово. Лично мне вы глубоко симпатичны. Но она написала на вас кляузу, — здесь женщина понизила голос и обернулась на дверь, — главврачу. А потому — ничем не могу вам помочь, — она развела руками. — Все под Богом ходим. Завтра я кому-то не понравлюсь — и привет, полечу вслед за вами, несмотря на свой стаж и прекрасные рекомендации.
— Какая стерва, — Зина заплакала. — Куда же я теперь пойду?
Женщина развела руками, потрепала девушку по плечу, сунула трудовую и вышла из комнаты.
Галина Ивановна сидела рядом с Глебом впереди, Лия — на заднем сиденье и жалобно смотрела ей в затылок. У Глеба из глаз просто искры летели. Давил на газ и смотрел вперед так, словно собирался головой пробить лобовое стекло. «Соскучился, дружок. По всему видно…»
Глеб был с ней совсем недавно. Собственно, ради него она и решилась в третий раз лечь на операцию. Кроме плановой подтяжки захотелось порадовать Глеба еще и помолодевшим телом. Ему было чуть больше тридцати. А значит, он был младше ее на двадцать пять лет. Но вот они сидят рядом и кто посмеет сказать, что они не ровесники?
Галина протянула руку и погладила Глеба по бедру. Он оскалился, не отрывая глаз от дороги, причмокнул и прибавил газу. Никогда она не встречала таких мужчин — сверхрешительных, не знающих страха, способных на все. Ей всегда хотелось встретить именно такого. Рядом с ним она чувствовала себя другим человеком. Не той осторожной и несчастной Галочкой, которую выкинул за ненадобностью старый осел Синицын, не той дурой последней, которая, сдавшись на уговоры и обещания залетного полковника, проходившего курсы переподготовки в Академии связи, родила когда-то сына и намучилась потом с ним одна-одинешенька, не той Галиной, которая в последние годы переходила из одной постели с дорогим бельем в другую, так и не сумев устроиться хотя бы в одной из них надолго, и, уж конечно, не той затравленной молоденькой девочкой, которой могли сказать, что она кому-то там не пара. Рядом с Глебом она была сильной, уверенной в себе женщиной, решительно двигающейся к своей цели и безжалостно сметающей все на своем пути.
