Прихвачен узник был не то чтобы крепко. Ему б самому ничего не стоило выбить бревенчатые подпорки и освободиться. Но тогда бы обрушился свод, который эта скала в свою очередь подпирала, и любой, кто находился в пещере, оказался бы раздавлен и погребен. Поэтому в этом направлении рыпаться ему и не стоило, а единственное, что можно было попытаться сделать — расклепать оковы. За что и взялся Дёма, но предварительно нарубил торчащих из земли сучьев, наломал об колено дров и развел костер. Сучья равномерно сгорали, на прощанье треща. Копье не умещалось в пещере, пришлось его переломить. Узник, морщась от боли, если камень или железо задевали плоть, пытался отвечать на вопросы.
— Звать-то тебя как? — спрашивал между делом Дёма.
— Аркадий Иваныч.
— А без Иваныча нельзя?
Освобожденный был одного возраста с Дёмой. Молод еще, чтоб навеличивать.
— Нельзя. Мы ж не хамы. Но если хочешь, зови меня Прометей. Это прозвище. К прозвищу отчества не полагается.
— Ну, а… Прикован за что, Прометей?
— За опрометчивость. Я же к самой драконьей пасти сунулся.
— Зачем же ты сунулся?
— Чтоб огоньком разжиться.
— А ну опалил бы тебя?
— Так ведь надо умеючи. Только вот осмотрительность потерял. А они словно ждали меня. Тут же накинулись.
— Кто — они?
— Хамы. Это раса такая. Местная.
— Сам-то не хам?
— Не-а. Мы сравнительно вежливые.
— И кто тогда эти мы?
— Да ты сам-то кто? — спросил в свою очередь Прометей, растирая освобожденные конечности. — Лицо мне твое незнакомо, значит не наш. И в то же время выглядишь не по-хамски.
— Я… Я оттуда. — Дёма ткнул кулаком вниз. — С земли.
— Оттуда? — удивился и даже несколько подался назад узник.
— А что такое? — насторожился в свою очередь Дёма и придвинул поближе обломок копья. — Чем тебе земля не мила?
— Как же может Аид милым быть?
— Сам ты Аид, — обиделся Дёма. — Я тебя от цепей освободил, а ты землю мою хаешь. Это ваш гребаный дракон, над нами вися, в ад ее превратить хочет.
— Я не знаю, — несколько растерялся Аркадий. — Таково предание. Против предания не попрешь.
— А у вас, выходит, Элизиум? Чего ж ты тогда на цепи сидишь, а не торчишь с девчонкой под пальмами?
— У нас Аркадия, — сказал Аркадий. — Добро пожаловать в нашу страну.
Помолчали, уясняя услышанное.
— Ты извини, — продолжал Аркадий, — что не поверил тебе. Да и все равно пока что не верится. Туда, в адову бездну, народу много попадало. А обратно не возвратился никто. Ты первый. Каким же таким образом?
— Вознесся на помеле, — неохотно объяснил Дёма. — Есть там у нас… колдунья одна. При ее поддержке и ведовстве. Ну, так кто же вы есть?
