Я взял свой лук и вложил стрелу.
— Почему? — спросил я и выстрелил, попав точно в середину дерева. — Мне уже шестнадцать, Айза мне ровесница. А этого достаточно, — произнёс я почти торжественно.
— Зачем она тебе, если она не способна делить с тобой ложе? Тебе нужна Гелике — она знает, что делать, чтобы ты стал мужчиной.
— Келиос, — ответил я, загадочно улыбаясь, — ведь ты — любитель искусства, не так ли? Разве в твоём доме не стоят прекрасные вазы и блюда?
— Само собой разумеется, — сказал он, глядя на меня так, словно сомневался, в своём ли я уме.
— Какое вино лучше? — задал я новый вопрос. — Молодое или старое? То, которое с гор, или то, что из долины?
— На такой вопрос нельзя дать однозначного ответа. Всё зависит от вина. Каждое вино требует своего времени, только оно придаёт ему зрелость...
Я прервал его.
— Верно, всему своё время. В том числе и зрелости. Ты согласен, что существует немало вещей, которые доставляют нам радость самим своим существованием? Вазы и блюда нельзя съесть, только их созерцание доставляет нам удовольствие. Всё дело в сути. У Айзы есть душа, которая действует на меня, подобно благородному вину. Разве этого мало? — заключил я, и выпущенная мной стрела снова угодила в дерево. После этого я покинул Келиоса.
Каждый вечер Айза приносила мне на ночь кружку воды и свежие фрукты. Почему сегодня она не пришла? Когда я заглянул в её комнату, она лежала на кровати, заливаясь слезами.
— Что с тобой? — спросил я нежно, склонился над ней и попытался поднять.
— В кухне болтают... да нет, — взволнованно заговорила она, — уже все знают, что ты собираешься отдать меня Келиосу, а взамен получить Гелике!
Я поцеловал её в щёки.
— Келиос хотел этого, но я отказался и заявил ему, что оставлю тебя навсегда. Ты довольна?
Айза перевернулась на спину, посмотрела на меня счастливыми глазами, и я отнёс её к себе в постель.
Почему я осмелился только поцеловать её, почему ограничился невинными нежностями?
Я чувствовал, что Айза ждёт большего, я чувствовал, что я — мужчина. Почему я отказывался от того счастья, которого мы оба жаждали?
Неужели потому, что между нами стояла Гайя? Или же я видел в Айзе рабыню?
Нет, я знал, что многие чиновники моего отца имели наложниц, даже имели детей от рабынь. Совсем рядом, всего через несколько домов от меня, жил управляющий имуществом. У него были две наложницы и четыре красавицы рабыни, которые — это ни для кого не было секретом — делили с ним ложе.
