Не спалось Ивану Петровичу в белые ночи. Выйдет на берег, присядет на камень и думает. Конечно, приборы нужны академии, но и без мостов нельзя. Мало-помалу рождался в голове проект арочного моста. Обдумывал все до мелочи. «Эх, если бы поуже была Нева, а то добрых сто сорок сажен. Пологую арку делать — не выдержит, рухнет мост, круто поднять — на мост не взобраться». Снова и снова, воткнув двумя концами в землю прут, пробовал Иван Петрович его упругость. Нашел, что сила тяжести главным образом приходится на концы прута. У моста должны быть крепкие быки, на которые встанет арка… Свои предположения проверял Иван Петрович на веревочной модели.
И вот один за другим возникают рисунки на бумаге. Осмелился, пошел к Эйлеру.
Ученый со своей многочисленной семьей жил в небольшом сером доме. Дверь открыла женщина в чепчике:
— О ком доложить прикажете?
Едва Кулибин себя назвал, как из глубины комнат послышался знакомый торопливый голос:
— Лизхен, впустите, это Иван Петрович!
Кулибин не успел опомниться, как ученый обнял его и приложился гладко выбритой щекой к его лицу.
— Чем могу вам служить, милостивый государь?
Эйлер был в халате, по-домашнему простой и доступный.
Прошли в кабинет с массивными книжными шкафами у всех стен. Ученый, не выпуская руки Кулибина, усадил гостя в кресло. Сам сел напротив:
— Сегодня вспоминал о вас, Иван Петрович. Вы работаете над стеклами ахроматического микроскопа. Что дал вам этот опыт?
Иван Петрович мог бы рассказать о рецептах варки стекла, найденных им, но не хотел раньше времени сообщать об этом. Жизнь научила его: ничего не говорить до тщательной проверки.
— Я понимаю, — продолжал Эйлер, чувствуя замешательство собеседника. — Фус, как говорят русские, торопыга, он хочет скорее получить совершенный микроскоп. Линзы, линзы — кронглас, флинтглас… — как бы про себя размышлял Эйлер. — Мой сын Иоганн-Альбрехт ведет записи, что есть нового в Англии. Пока нет радости. Иван Петрович, вам надо бывать на стекольных заводах под Шлиссельбургом. Профессор Цейгер нашел там то, чего не мог видеть во всем мире. Беляев — очень хороший оптик. Низкий поклон ему. Но есть люди, которые хотят думать. Академия получит ахроматический микроскоп с помощью вас, Иван Петрович.
— Что в моих силах, — отозвался Кулибин.
— Прошу вас снять с полки третий том моей «Диоптрики». Я хочу делать вам подарок. Там речь об ахроматических микроскопах.
Иван Петрович снял с полки нужную книгу, подал Эйлеру, но ученый не взял ее:
