— Да, ваше величество, часы в полной исправности, — во рту у Ивана Петровича пересохло, говорилось трудно.
Наконец стрелки подвинуты. Минутная приближена к двенадцати. Кулибин положил часы на ладонь Екатерины. И вот створные дверцы на часах распахнулись. И открылся дивный зал, в котором подобие гроба господнего и два стража стоят около него с копьями. Через полминуты появляется ангел, и тут от гроба отваливается камень, стражи падают ниц. Еще через полминуты являются две жены-мироносицы, и с их появлением вызванивается стих.
И сценка и музыка повторяются каждый час!
Екатерина смотрела на мистерию с восхищением.
— Я довольна вами, господин Кулиби…
— Кулибин, — подсказал Орлов.
— Разумеется, — повела бровями Екатерина. — Ку-ли-бин. Распорядитесь, граф, эти часы и приборы поставить в Кунсткамеру. А за усердие наградите преданных мне людей.
Михайло Андреевич упал на колени.
— Матушка-благодетельница, детям, внукам закажем…
Иван Петрович тоже опустился на колени, склонил голову в поклоне.
Принесли на подносе два равных мешочка с деньгами и кружку с золотым барельефом Екатерины.
Один мешочек оказался в руках Кулибина, второй и кружку подарили Костромину.
— Ну все, Ванюша, заживем мы теперь с тобой, — говорил Михайло Андреевич, когда вышли из дворца. — Вон как щедро матушка нам по тысяче отвалила. С такого на лучшем рысаке можно к дому-то подкатить. Покатим, а? Ты гляди, чтобы деньги-то не вырвали. Здесь воров — пропасть. Спрячь под кафтан, к душе поближе.
— Возьмите их, Михайло Андреевич, потом посчитаемся, сколько я вам должен.
— Да ты что? — опешил Костромин. — Нешто я свое не взял? Не дури, Ваня, на что сам жить будешь?
Но Иван Петрович был уже далеко. Ветер полоскал его длиннополый кафтан, такой отличный от петербургской моды.
Михайло Андреевич пожал плечами, сунул за пазуху деньги и, придерживая их рукой, пошел к Адмиралтейству. Там он нанял дешевого извозчика и поехал к Бородулиной. «Скромнее-то оно лучше, — размышлял Костромин, — людей на грех не наведешь». Он был доволен собой, хотя и ничего не сделал для своих единоверцев…
Иван Петрович шел без цели и, как оказался на Семеновском плацу, не помнил. А там бьют барабаны. Строй солдат обступила толпа.
— Что происходит? — спросил Иван Петрович у бородатого мужика в армяке.
— Солдатика учат, — отозвался мужик. — Убег. Дезертир, стало быть. Теперь далече не убежит. Секут как Сидорову козу.
— Почему убежал-то?
Мужик с любопытством посмотрел на Ивана Петровича.
