Душа нашептывает нам: есть добро, есть достоинство, а тело глумится: есть голод и страх. Душа умоляет: есть правда, есть справедливость, а тело кричит: есть огонь и меч. Душа надеется: есть вечная жизнь, а тело стонет: есть старость, язвы, опухоли, гниение…
И душа сникает под напором того ужаса и безнадежности, на которые ее обрекает тело. И что же ей дает хотя бы проблеск надежды? Проблеск надежды ей дают те люди — редчайшие люди! — для которых тело ничего не значит. Только для этого и нужны святые, подобные святому Франциску: они защищают душу от тирании тела, они зарождают в нас надежду, что мы и наше тело далеко не одно и то же. Они показывают нам, что мы гораздо сильнее, чем нам кажется.
В этом я и вижу задачу Церкви — в защите души от тела. Мы должны пробуждать в душе веру в собственные силы. А в этом, пожалуй, и есть источник всякой веры.
А почему бы, спросят меня, не защищать тело от души? Отвечаю: тело и без того не даст себя в обиду. Если говорить не о штучном, а о массовом производстве веры. Массовому человеку уж никак не угрожает чрезмерная духовность. И я считаю стремление отделиться от всего «низкого», «мирского» изменой христианскому идеалу: наше дело не отделять небо от земли, но, напротив, насыщать небесным содержанием все без исключения уголки земного.
Ого, опять промыслительно… Святой отец и впрямь более чем неглуп.
«Но почему он никогда не разговаривал со мной всерьез?.. — с детской обидой подумал пробудившийся в Савле Савик. — Да ясно, почему — не хотел метать бисер. Понимал, что я не стараюсь что-то понять, а хочу только подловить. А его хрен подловишь. Хотя кто-то вот подловил же… Но так, наверно, никогда и не узнаем, кто. Может, и простой советский Альцгеймер — забрел куда-нибудь в лес…»
О, вот с чего надо было начать — глянцевая брошюрка «О блуде». Автор какой-то архимандрит — знать бы еще, что это такое. На обложке, правда, блудный сын на коленях, это же вроде бы про другую блудность?.. Ага, а вот это как раз про это.
«По предсказаниям многих святых отцов одним из характерных признаков кончины мира будет повсеместное и ужасное засилие разврата, гнусной плотской распущенности, неукротимого сладострастия». И все это, оказывается, мы уже имеем.
Уж прямо-таки из-за трения слизистых оболочек земная ось пошатнется! И что им далось это сладострастие? Прямо страшнее кошки зверя нет. Не зависть, не жадность, не трусость, не злоба, а невинное сладострастие обрушит небосвод! Почему они именно этот порок избрали главным? Не иначе, потому, что остальные мучительны, а он приятен. А ничего приятного на свете быть не должно. Оттого-то главный ужас им и внушают не войны, не голод, а голые девки.
