— Это правда, — кивнул Петр. — Идет прямо на деревню.
— А, так вон что кричали те ребята из машины! — всплеснула руками бабулька в красном платочке, из-под которого выбивались вьющиеся седые прядки-пружинки. — Промчались сломя голову, будто сам черт за ними гнался, вопят не разбери поймешь чего. Это они про пожар, значит, вопили!
— Ну да, а ты думала, Ольга, они тебя покататься зовут, — подала голос востроносенькая, до черноты загорелая старушечка и громко, с ехидцей рассмеялась. — В город, на дискотеку!
— А чего, я еще девушка что надо! И спеть, и сплясать, и за ручку подержать! — задорно кивнула Ольга и без всякой обиды засмеялась вместе с остальными соседками.
Ирина растерянно огляделась. Она думала, при словах Петра здесь такое поднимется… Заранее приходила в ужас, прикидывая, как будут распихиваться по двум оставшимся машинам. Их пятеро, да пять старух, да дед еще. Десять человек, для джипа и «Мерседеса» это не так много. А узлы с барахлишком? А скотина? Ее что, к бамперу привязывать на веревке? Кошмар! А главный кошмар — прощание бедных бабок со своими домами, этим их последним пристанищем…
И вот пожалуйста: ни слез, ни воплей похоронных. Смешки да шуточки! Наверное, они не верят в случившееся.
— Баба Ксеня, — стараясь говорить спокойно, произнесла Маришка. — Дело серьезное. Низинки в лесу уже довольно плотно затянуты дымком, а Петр ведь в таких вещах не ошибется. Ты сама знаешь, он специалист…
— Да знаю, — кивнула баба Ксеня. — Что дело серьезное — кто спорит? Но ведь мы уже которые года норовим сгореть, да никак не сгораем, внученька. Ты еще с детства должна помнить: сколько раз к деревне огонь подступал, бывало-живало, что и эвакуацию объявляли, будто в войну. А Вышние Осьмаки стоят, как стояли. А все почему? Потому что тут святое место. И человек святой живет. Вдобавок у нас свои специалисты есть на случай всякого такого ЧС.
Баба Ксеня обернулась к соседкам:
— Оборонимся, девоньки?
— Оборонимся, а чего ж, — ответила баба Вера.
Ольга, правда, нахмурилась:
— Только взялась масло сбивать… — но тут же махнула рукой: — А, ладно. Подождет масло, никуда не денется. Сейчас, сметанку в погреб уберу и тоже прибегу. Выносите иконы! Печи топите!
— Что-о? — возмущенно вскрикнул Павел вслед старушкам, которых точно ветром сдуло, однако Сергей сердито шикнул на него:
— Погодите! Если не ошибаюсь, сейчас мы увидим редкостный обряд…
Лицо его сияло от удовольствия.
«Правда, что ли, фольклорист? — недоверчиво подумала Ирина, вглядываясь в насмешливые светлые глаза. — Точно, я его раньше видела!» Что-то проплыло в голове, подобно клочку дыма… проплыло и растаяло, не оформившись воспоминанием.
