— Какого черта ты знаешь о том, что для меня лучше, что хуже!
Обутый, он завалился на кровать, а Джоанна металась взад и вперед по комнате, не находя слов для объяснений.
— Бабушка мне рассказала, что отец умер из-за того, что ты его не любила. И что карьера была для тебя важнее всего, даже семьи. И что когда отец пришел тебя проведать в клинику, он встретил там Президента.
Джоанна врезала ему пощечину с такой силой, что Николя ударился головой об изголовье кровати.
— Так ты хочешь знать правду?! Ты в этом уверен?! Ну, тогда получай. Твой отец явился в больницу три дня спустя после твоего рождения. Он был пьян. И, судя по всему, давно пьян. Он даже не соизволил принести цветы.
На глаза навернулись слезы, горло сдавил комок, но Джоанна сумела дать выход рвущейся наружу жестокой правде:
— Если бы не Президент, может быть, я сейчас не стояла бы перед тобой — носил бы мне цветы на кладбище и слушал бы сказки от бабушки и о моей смерти. Лечение от наркозависимости ни черта не помогало, а он стал невменяемым, агрессивным. Если бы я не ушла, он бы меня убил.
Впервые в жизни Николя получил пощечину. Он дотронулся до щеки, на которой от сильного удара отпечатались пальцы Джоанны. Было больно. Но, как ни странно, эта боль доставляла Николя определенного рода удовольствие.
Он встал с кровати и сказал:
— Надо бы почаще вместо приятного лицемерия обмениваться жесткими пощечинами.
Нервы Джоанны сдавали, ноги подкашивались, больше не оставалось сил продолжать разговор. Да и как она могла объяснить сыну свою историю, историю дочери, которая стала причиной смерти своей матери. Как она могла объяснить взаимоотношения с отцом, которого никогда не было рядом и единственной заботой которого было обеспечить дочь материально. У нее не было нормальной, полноценной семьи и, естественно, отсутствовали модели поведения, на которые она могла бы ориентироваться, став женой и матерью. Возможно, это и привело к столь ужасным неудачам в отношениях с мужем и сыном.
В комнату вошел Амет с телефоном в руках:
— Звонит Президент, хочет поговорить.
— Я сейчас разговариваю с сыном, — сразу же заявила Джоанна, прежде чем Президент успел что-либо спросить.
— Все в порядке?
— В общем, да…
— Передай ему трубку, пожалуйста.
Николя взял телефон:
— Привет. Извини за все, что я натворил. Я был так…
Президент прервал его на полуслове, не желая выслушивать объяснений:
— Я приеду сегодня около восьми. Думаю, застану еще дома твою мать, а когда она уйдет, мы будем иметь возможность обо всем поговорить.
