Дому требовалась хозяйка, за тем и пожаловал в Орлово Михаил, наслышанный про Настю. Он пошел к отцу, без обиняков попросил разрешения познакомиться с дочкой. Тому новый ухажер понравился: уважительный, самостоятельный, знает, чего хочет. Если говорить про Настю, то ей внимание Кузнецова польстило, сам он показался. Была ли она влюблена -- отдельный вопрос, может быть, не слишком уместный. В деревне любовью мало интересовались, верно, от недостаточного чтения романов. Родителей больше беспокоило, какой из жениха образуется хозяин и свойственник. По этой причине девушек редко расспрашивали про любовь. Предпочитали, чтобы жених был по сердцу, но в девках оставаться совсем был не фасон. Сколько раз я слышал от Насти: если девушка засидится, скоро завянет, никому будет не нужна. Это было серьезное соображение. Конечно, красивая невеста из достаточной семьи, вроде Насти, могла при случае нос заворотить, не без этого.
У Михаила интерес к Насте тоже был разумный: хороша собой, здоровая, родители -- уважаемые люди... Он появлялся в Орлове под воскресенье, останавливался у знакомого. Лошади у него не было, посему пятнадцать верст от Саларьева проделывались пешим порядком. После нескольких месяцев чинного неспешного ухаживания сладили свадьбу. Все было, как положено: отпили, отгуляли, откричали. У нас под Москвой песни не поют -- кричат на высокой ноте, но не хрипнут. После этого молодые отправились восвояси.
Настя зажила в новом доме -- хлопотно, а хорошо. Муж был добрый, ласковый, работой не нагружал, все норовил сам. Ей все равно доставалось, особенно воду таскать. На все Саларьево было два колодца, до ближнего клади полверсты. Пока до дому воду донесешь, коромысло хорошо плечи намнет. Но в хождении по воду была приятная сторона: у колодца постоянно люди, разговоры, смех.
Настя не слишком часто вспоминала Орлово, Дворкина -- и того реже. Он, правда, заявился на свадьбу, долго руку тряс, как чумовой, опрокинул стакан водки за молодых и убежал. Насте нравилась новая жизнь. Михаил любил веселье. После работы умывался, переодевался в чистое и заводил патефон. Русские песни ставил, также городское: польки, танго. Настя быстро приохотилась патефон слушать, но сама заводить не решалась, чтобы не сорвать пружину.
В положенный срок Настя Кузнецова принесла сына Васеньку. Не успели оглянуться, второй родился, Шуренька. Это был 1932 год. За семейным устройством Кузнецовы не все замечали, что кругом происходит. Михаил редко заглядывал в газеты, его интерес в чтении был другой: божественное или художественное. По вечерам, особенно зимой, он любил читать вслух, а Настя слушала, занимаясь своим делом.
