Глава четвертая
БОИ В ЛЕСАХ ПОД ЗЛЫНКОЙ
Большинство украинских партизанских отрядов вело с оккупантами так называемую эшелонную войну. Задержат немецкие войска некоторое время на одном рубеже, потом под натиском врага садятся в вагоны и отступают до следующего рубежа.
Такая тактика партизанских отрядов позволяла немецкому командованию не развертывать своих войск, не распылять их на большой территории с враждебным населением. Наступая вдоль железных дорог мощными колоннами под защитой бронепоездов, оккупанты сравнительно легко сбивали с позиций пытавшиеся задержать их партизанские отряды.
Щорс одним из первых решил отказаться от эшелонной войны. Он понял, что надо действовать в лесах, где немцам труднее будет использовать преимущества своей техники и боевой выучки, где опасность неожиданного налета в тыл заставит их развернуться широким фронтом.
Выгрузив отряд из вагонов, оставив эшелон как тыловую базу, Щорс двинулся навстречу немцам и после первых же смелых, внезапных партизанских налетов заставил наступавшие немецкие колонны развернуться и углубиться в лес.
Наступление оккупантов на Новозыбков сразу замедлилось. Тогда Щорс предпринял попытку задержать немцев, пока из города подойдут новые красногвардейские отряды.
Вечером Щорс расположил свой отряд на позиции по берегу реки, недалеко от посада Злынки, занятого в этот день немцами. Кругом лежали леса, шумела река в весеннем половодье.
Ночью было тихо. В лесу, недалеко от шоссе Новозыбков — Злынка, в секрете стоял Живоног. Щорс, всю ночь проверявший посты, несколько раз подъезжал к нему и разговаривал, не слезая с лошади.
Каждый раз он спрашивал:
— Как дела, товарищ Живоног?
— Дела скучные немцы спят.
— Не замерз?
— Душе горячо, а тело зябнет, — отвечал Живоног.
Щорсу понравился этот парень. Пожимая на прощанье руку, он сказал:
— Завтра, товарищ, будет наоборот; душе холодно, а телу горячо.
— Так точно, товарищ командир! Очень обыкновенное дело.
Когда чуть рассвело, Живоног вынул из кармана запасный пулеметный замок и занялся разборкой и сборкой его. При этом, беззвучно шевеля губами, он отсчитывал секунды. Сбивался и снова начинал. Забывшись, он произнес громко:
— Ладно, Казя, держись теперь у меня.
Он хотел во что бы то ни стало научиться собирать и разбирать замок быстрее, чем Казимир Табельчук, назначенный первым номером к его пулемету. Самого Живонога Щорс назначил вторым номером, потому что хотя он и явился в отряд с пулеметом, но с устройством его был плохо знаком. В царской армии Живоног не имел дела с пулеметом, однако, уходя после революции из полка, он на всякий случай захватил «максим».
